Сумка напарника оказалась на «молнии», с широким ремнем для носки через плечо. В нее мог бы войти оперативный автомат Калашникова и запас патронов на полчаса. Однако там не было патронов. Это были личные вещи, ничего общего не имевшие с моей проблемой. Вытряхнув их на кровать, я принялся их рассматривать: бритвенный прибор, мыльница, небольшое полотенце, зажигалка, карманный складной ножик со множеством лезвий и приспособлений, а также большое шило, непонятно зачем здесь оказавшееся.
Сумка была осмотрена с особой тщательностью. Была поднята подкладка на днище, проверены боковые карманы, исследованы швы, ощупаны внутренние полости в ложных кармашках – все напрасно. Ничего не обнаружено. Швы никто не распарывал и не зашивал туда ключи от контейнера.
Оставалось как следует приглядеться к замку, изучить его и, может быть, даже сломать. Никелированный фланец крепился посредине, около разъема. Тонкое отверстие – в него и ключ-то не войдет – темнело на поверхности металла. Я раскрыл все приспособления карманного ножа и принялся примерять их поочередно к отверстию. Само собой, ни одно из них не подошло. Тогда я взял шило и, повертев бесцельно в руках, с силой вогнал в отверстие. Замок только и ждал этого: внутри у него что-то щелкнуло, и в разъеме появилась щель.
Почему-то я не боялся, что это могла быть ловушка и меня разнесет на мелкие кусочки. Я открыл контейнер. Это оказался чемодан из металлопластика, о чем свидетельствовала надпись на английском языке. Из надписи следовало, что чемодан оперативного назначения изготовлен предприятием МВД Российской Федерации и предназначен для использования в особых условиях. Как будто об этом было трудно догадаться. Мне такой, правда, ни разу не выдавали.
Между тем радоваться пока было нечему. Оперативный сундук, раскрывшись надвое, не был еще раскрыт окончательно. Обе его половины оказались закрытыми изнутри внушительными крышками с ребрами жесткости и номерными замками. Шестизначные цифры могли означать дату моего рождения. И я набрал ее: сначала дни, потом месяц, а потом год. Недостающие цифры даты заполнялись нулями. Одна часть открылась. Со второй половиной подобный номер у меня не прошел. Я не знал, когда родился напарник. Что ж, остановимся пока на достигнутом.
Осторожно приоткрыв крышку, я отметил, что от нее не тянется никаких проводов. Значит, меня не хотели подорвать. Хотя, с другой стороны, если человека действительно хотят отправить к праотцам, провод ему едва ли удастся заметить.
Под крышкой в специальных углублениях находились: пятнадцатизарядный пистолет «беретта» итальянского производства, российский пистолет «ТТ», автомат Калашникова на сорок пять патронов, а также американский револьвер «Магнум» пятидесятого калибра, стоимостью в тысячу долларов, с длинным стволом и барабаном на пять больших патронов. Здесь же, в просторной нише, лежали пачки патронов и запасные обоймы.
На внутренней стороне перегородки, в кармашках, лежали: удостоверение на имя Кожемякина Анатолия Михайловича с моей фотографией. Эти данные поразили меня. Я никогда ими не пользовался, поскольку они целиком совпадали с моими анкетными данными. Толик – мое настоящее имя. Владелец удостоверения якобы служит старшим следователем в Новосибирске. Это было рядом, поэтому вполне объяснимы мотивы чиновника, выписавшего документ на мое лицо. В Центре предполагали, что на месте можно сориентироваться и действовать под видом работника УВД Новосибирской области. Здесь же лежало разрешение на хранение и ношение перечисленного оружия, командировочное удостоверение и тоненькая пачка денег пятисотрублевого достоинства. В Центре, вероятно, полагали, что суммы вполне достаточно для подпольной работы «в тылу врага». Хорошо, что хоть пачка состояла не из сотен. Это предназначалось для вербовки агентов, для найма помещения и на все остальное.
Другая половина сундука оставалась закрытой. Что ж, можно начать действовать и с тем, что добыто. «Дай бог обойтись без этого арсенала, – подумал я как обычно. – А также без кровопролития. И чтобы окаянные дни на родине, не оказались для меня последними…»
Отправив удостоверение следователя в кармашек рубахи, а пистолет в карман брюк, я вышел в коридор. Коридорная дама сидела за столиком и разговаривала с кем-то по телефону.
– Совершенно верно, – повторяла женщина – Только что расположился. Конечно. Могу пока. Но только вы приезжайте скорее. Может, действительно он, но только он лысый, а не… – Она положила трубку.
Я шел по коридору, разглядывая облупленные стены и пугая тараканов.
– Мне бы позвонить…
– Пожалуйста…
Сама сидит, не дышит и смотрит во все глаза. Наплели женщине про бандита, вот она и трясется от страха.