– Падай в розвальни, поехали!
К Кольке Вересову подкатили, как на свадьбу, лихо и с гиканьем.
– Дак это, бог не выдаст, свинья не съест! – молодецки махнул рукой Колька и тряхнул кудрявой головой. – Ты, Тася, самовар ставь, мы, это, мигом!
Пускач завёлся с пол-оборота, а потом нехотя, откашливаясь сгустками чёрного дыма, начал набирать обороты двигатель.
Председатель уже поехал собирать мужиков, на случай, если придётся подсоблять лагами.
– На берегу все остановились, Колька с гусеницы спрыгнул на землю.
– Ты-то туда ездил, не трещал лёд? – спросил он Фёдора.
– Да нет! Я же две ездки сделал. Два стога приволок, а этот, едри его мать, на берегу за что-то зацепился. Я совсем немного со стороны и подъехал-то. Дерьгал, дерьгал, и ни в какую! Уж и в одну сторону, и в другую, а потом цепями-то лёд наскрось и протёр.
– Не ссы, Федька! Вытащим твой «беларус». Не на лёд, дак на ту сторону, на берег. Ну, поехали!
– Ты это, Николай, поаккуратнее! – напутствовал Иван Степанович. – Ежели што, прыгай.
– Фигня, Иван Степанович! Всё пучком будет! Мы это щщас, одним махом на тот берег! С ветерком!
– Дверку-то не закрывай! – крикнул вслед Степан, когда Колька уже полез на гусеницу.
– Да не бздите, мужики! поезжайте впереди, я следом.
Мужики уселись на розвальни, Иван Степанович взял в руки вожжи:
– Но, Серко! Трогай, давай!
На душе у всех было очень тревожно. Если Колька отгонял страх показной бравадой и шутками, то Иван Степанович, да и мужики хорошо понимали, что для гусеничного трактора лёд еще тонковат.
– Ну и что, что намораживали зимник, укладывая тальник, – раздумывал председатель. – Вот если бы еще снегу набросать, борта бы им по краям сделать, тогда бы точно зимник был крепкий. Лонись-то вон без опаски ездили, а ноне с погодой не поладилось. Заждались зимы, скотина всё сено на этом берегу прибрала. Знатьё бы, дак на лошадях возить начали, а всё на морозы надеялись.
Лошадь смело шла по льду на другой берег к провалившемуся колёснику.
– Ежели бы что, конь – он животная осторожная, – думал Иван Степанович, полностью полагаясь на чутьё лошади. – Ежели трещина где, заартачится, рыпаться начнёт. И река-то всего ничего, метров двести, да только глубоко на стремнине. Раньше-то пароходы ходили, пока молевым сплавом всё не загадили. Теперь и на моторке с опаской надо, потому как в топляк запросто бортом уткнуться можно и опрокинуться. Вот сколько тут на реке мужиков-то утопло. Правда, больше всё по пьяни.
Когда сани под рокот идущего следом трактора, весело позвякивающего на морозе стальными гусеницами, уже приближались к противоположному берегу, сзади раздался треск. Будь проклято это место, где вчера Иван растянулся, из-за чего пришлось прекратить работу по намораживанию, где полчаса назад грохнулся Фёдор! Именно на этом месте был трактор, когда из-под его гусениц со звонким треском побежали в разные стороны трещины. Одна быстро догнала розвальни, умчалась под копыта лошади. Серко испуганно подпрыгнул задними копытами и резко рванул к берегу. Не ожидавшие этого мужики потеряли равновесие, повалились на солому, захохотали и начали дурашливо хлопать друг друга меховыми рукавицами. Из-за этой возни они не сразу обратили внимание, что шум трактора как-то резко заглох, послышалось бульканье.
Когда все враз обернулись, трактора на зимнике уже не было. Вместо него плавало в огромной проруби ледяное крошево, а снизу в наступившей тишине громко шло бульканье крупных воздушных пузырей.
Глава 10
Ряженые на Кьянде давно уже по домам не ходили. Люди постарше вспоминали, как в раннем детстве колядовали, какие придумывали забавы и розыгрыши. Вдохновленные этими байками, пацаны нет-нет да и учиняли какое-нибудь безобидное безобразие.
Венька с Колькой вечером долго выжидали за сараем, пока приехавшие на каникулы Светка с Танькой останутся в бане одни. Совсем уже околели от холода, но дождались-таки. Едва за напарившейся и раскрасневшейся от жары Нюшерей закрылась дверь в сенях, ребята стараясь не скрипеть промороженным снегом, подкрались к небольшому окну бани, но разглядеть за запотевшим стеклом ничего не смогли. Не удалось и подслушать, о чём таком могут говорить наедине голые девки. Раздосадованные неудачей, парни всё же решили отметиться и припёрли предбанник суковатой чуркой, которую Нюшеря не смогла расколоть и теперь использовала её для щепы на растопку.