Прошка. И так я отдаю зайцев почитай что даром.
Никодим. Каков купец, с таким он и наваром.
Прошка. Да ты насмехаться, мышь-полевка?! А ну, отходи, не мельтеши перед глазами! И без тебя тошно. От этой дуды уже пальцы на руках взмокли. И грудь болит.
Никодим. А ты не играй.
Прошка. Тогда разбегутся.
Никодим. Под таким-то солнцем? Не понимаешь ты ничего в зайцах. До вечерней прохлады будут лежать вповалку и ухом не шевельнут.
Прошка. Чертово племя! Измучили меня совсем. Сбыть бы их поскорей с рук, да обратно в свой лес.
Никодим. Что-то скучно. Нет, не то торжище, что раньше, не то! Может быть, в картишки перекинемся? Все равно на твоих зайцев спроса нет. Никто даже не подходит.
Прошка. А давай! Только, чур, карты мои! (Достает колоду карт).
Никодим. Да ты, я погляжу, заядлый картежник.
Прошка. Азартен, азартен, не скрою. Сдавай!
Никодим. В очко?
Прошка. В очко!
Никодим. На интерес?
Прошка. А для начала понарошку!
Никодим сдает карты.
Прошка. Очко!
Никодим. А у меня перебор. Сдаю еще!
Прошка. Опять я выиграл!
Никодим. Не мудрено. Колода-то крапленая!
Прошка. Что ты там бормочешь?
Никодим. Говорю, везет тебе, леший. Сегодня твой день.
Прошка. Угадал. Сегодня мне везет с утра. Опять очко!
Никодим. А я снова в пролете. Нет, понарошку я больше не буду. Без интереса мне играть скучно.
Прошка. Идет! На кон я ставлю зайца. Чем ответишь?
Никодим. На мелочишку не играю. Вот моя ставка. (Достает алмаз).
Прошка. Что это?
Никодим. Алмаз.
Прошка. Похож на Чертов Глаз.
Никодим. Похож? Да это Чертов Глаз и есть!
Прошка. Откуда он у тебя?
Никодим. Клад нашел. Тебе-то что?
Прошка. Да за этот алмаз любой бес душу продал бы. Если бы душа у него была. Равного ему нет на всем белом свете!
Никодим. У меня таких много. Так вот, леший, я ставлю Чертов Глаз против всего твоего стада. Положим, алмаз стоит намного больше, ну да черт с тобой. Играем только раз. Кто проиграл – не отыгрывается.
Прошка. Идет! Чур, без обмана!
Никодим. Не с тобой я играю, а с судьбой. А судьбу, леший, не обманешь.
Прошка. На этот раз я сдаю!
Никодим. Позволь мне прежде убедиться, что колода не заворожена.
Никодим берет колоду карт и подменяет ее. Затем отдает Прошке. Сам достает фляжку и делает вид, что пьет из нее.
Прошка. Дай глотнуть! В глотке пересохло.
Никодим. Пей, воды не жалко.
Прошка жадно пьет. Вскоре фляжка выпадает из его рук, но он даже не замечает этого.
Прошка. Что-то голова закружилась. Как будто болотного газа надышался.
Никодим. Видно, солнце напекло.
Прошка. Может, и так. Сдаю!
Никодим. Карту. Еще! Достаточно. Эй, леший, у меня очко!
Прошка. Быть не может! Точно помню, что сдавал тебе шестерку и даму. Не мог я так ошибиться!
Прошка бросает карты и встает. Он сильно шатается.
Никодим. Погляди сам – десятка и туз. Видно, померещилось тебе. Э, да ты, леший, еле на ногах стоишь от усталости. Стоит ли удивляться тому, что ты проиграл?
Прошка. В первый раз в жизни неверно передернул. Веришь?
Никодим. Бывает.
Прошка. А ты знаешь, что я известный вор и завзятый обманщик?
Никодим. Неужели? А по виду вроде порядочный леший.
Прошка. Нет, я вор. С младых ногтей ворую. Но клянусь тебе, что больше никогда не буду. И врать тоже. Ты мне веришь?
Никодим. Верю. Тебе – верю!
Прошка. А теперь я хочу немного вздремнуть.
Никодим. Только сначала отдай мне дудку. Зайцы ведь мои?
Прошка. Твои. Ты их честно выиграл. Это я их украл. Но как пришли, так и ушли. Не жалко. Вот тебе дудка!
Прошка отдает дудку Никодиму, падает и засыпает.
Никодим. Эх, и хороша дурман-трава! Не зря я сам ее собирал на утренней зорьке и варил настой. Когда леший проснется, я со стадом буду уже далеко. А там и Афанасий из города вернется. Глядишь, и сойдет мне шулерство с рук. Вот только придет ли Афанасий? А, к чему гадать! Что будет, то и будет. Зайцы, за мной! В родной лес, где вас любой куст и овраг убережет от беды. Так что не жалейте своих лапок.
Никодим начинает играть на дудке и уходит. Гаснет свет.
(Голос за сценой).
Лишь тот из нежити, кто не боится сглаза,
Увидев город, в ужас не придет:
Как будто зверь притих тысячеглазый
И, злобою терзаясь, жертву ждет.
Свет вспыхивает и гаснет, выхватывая из темноты устало бредущего Афанасия.
(Голос за сценой).
Вся улочка – домишек семь иль восемь,
Но леший шел – никак не мог дойти.
Давно уже сменила лето осень…
Был тяжек каждый шаг в конце его пути!