Постень. Эх, ведьма она ведьма и есть! А славное было времечко, когда я ей не служил и был сам себе хозяин…
Свет гаснет. Когда он зажигается вновь, зрители видят театральную сцену. По ней из угла в угол ходит Михаил и часто осеняет ее рукотворным крестом. Появляется Марина.
Марина. Крестить задумал Мельпомену?
Михаил. Ох, как вы меня напугали, Марина! Как вы могли подумать такое? Ведь вы и есть живое воплощение Мельпомены наших дней, а вовсе не эта пустая сцена.
Марина. Грубый комплимент, господин директор театра. Но много ли нам, актрисам, надо? Слегка польстили – мы и счастливы.
Михаил. Вы так рано сегодня пришли в театр.
Марина. А разве на утро не была назначена репетиция нового спектакля? Пусть я и не получила в нем главной роли, но профессиональный долг превыше личных амбиций.
Михаил. Так вы еще ничего не знаете?
Марина. А что я должна знать, Михаил?
Михаил. Репетиция отменяется. Режиссера на рассвете увезли с инфарктом в больницу.
Марина. Плохая примета. Первая репетиция – и сорвана! Боюсь сглазить, но спектакль ждет провал. Зрители не пойдут на него.
Михаил. Вы так думаете?
Марина. А вы не верите в приметы?
Михаил. Почему же… Мы, люди театра, очень суеверны… Вам виднее, Марина Силантьевна…
Марина. Что вы там бормочите?
Михаил. Я говорю, такой молодой, здоровый – и вдруг инфаркт!
Марина. А что в этом удивительного? Ведь ваш любимый режиссер Мельпомене предпочитал Бахуса. Пил не в меру, вот сердце и не выдержало.
Михаил. Правда?
Марина. Уверяю вас. А как он издевался над нами, актрисами! То накричит на репетиции, то отдаст роль, которая будто создана для тебя, другой…
Михаил. Простите его, Марина Силантьевна! Поверьте мне, для него это был хороший урок.
Марина. О чем это вы? Я не понимаю!
Михаил. Только не сердитесь, прошу вас! Я ни в чем не виноват!
Марина. Поэтому вы в таком непозволительно добром здравии, Михаил. И, надеюсь, будете и впредь? Прощайте!
Свет гаснет. Когда он зажигается вновь, действие снова переносится в дом ведуна. Постень притаился в углу. Входит Марина.
Постень. У меня плохие новости.
Марина. Хуже моих и быть не может!
Постень. Мой ночной визит…
Марина. Что там еще?
Постень. Домовые говорят, что я нарушил закон. Я не вправе заходить без спроса в чужой дом и там озорничать. Дескать, в доме может быть только один хозяин. Они снова грозят мне смертью.
Марина. Пусть лучше помалкивают. А ты, Постень, не бойся. Если кто придет сюда, то будет иметь дело со мной.
Постень. Со всеми домовыми в городе тебе не справиться. Ты всего лишь ведьма, не забывай об этом.
Марина. Всего лишь?! Эй, косматый, да как ты смеешь так говорить? Или мне тебя вздуть по-свойски?
Постень. Прости, Марина Силантьевна.
Марина. С домовыми я разберусь. А вот с актерами будет не так просто.
Постень. Что с актерами?
Марина. После ночного происшествия с режиссером они вздумали освятить здание театра. А главное, сцену! И как мне прикажете после этого на ней играть?
Постень. Освятить? Зачем?
Марина. Они говорят, что в нашем театре творится всякая чертовщина. И это им уже надоело. Подумаешь, какой храм искусства!
Постень. Святая вода – это очень неприятно. Поверь мне, Марина Силантьевна.
Марина. А тебе это откуда известно?
Постень. Я никогда не рассказывал тебе о своей прошлой жизни. Ты не спрашивала, а мне было больно вспоминать. Но сейчас самое время. Послушай меня.
Марина. Подожди, я налью себе вина… Теперь рассказывай.
Постень. Я жил, как ты знаешь, в деревне. В доме у одной старушки. И очень дорожил этим соседством. Вместе с ней мы пережили войну, лишения и голод. По ночам я гладил ее своей мохнатой лапой, чтобы ей спокойнее спалось. А она никогда не забывала оставить для меня в печи кашу.
Марина. Как трогательно! Но нельзя ли покороче?
Постень. Можно. Век человеческий, не в пример нашему, короток. И однажды моя соседка умерла. И в наш дом вселился ее внук. Начал он с того, что выбросил вон весь скромный скарб своей старой бабки. Все, что она скопила за свою жизнь, и чем так дорожила. А он даже ее фотографию снял со стены и забросил в чулан! Я не простил ему этого. И начал мстить. Наш мирный доселе дом превратился в поле битвы. Сначала я одерживал в ней верх. Но однажды человек привел попа из местной церкви, и тот освятил дом. Мне пришлось бежать.
Марина. Тогда-то ты и пришел в город?
Постень. Я хотел уйти подальше от тех мест. Шел, куда глаза глядят. Почти как этот леший, что забрел сегодня в твой дом. Что было дальше, ты знаешь.