- Когда ты жил один, ты и сметаной не баловался, - отбилась я. – И на пыльном стуле сидел.
Кот, вспомнив о чистоте, подтянул свисающие вниз лапки, и их тоже спрятал под кофтой. О том, что кофта лежала на пыльном полу, я деликатно напоминать не стала: сбежит еще, а мне как-то вдвоем спокойней.
Хотя покой наш длился недолго. Тот, кто стоял за дверью, отдохнул всего ничего, не удивлюсь, если просто подслушивал и пытался понять, есть ли кто в доме, а потом понял, что есть и вновь принялся энергично настаивать на знакомстве.
- Вот как напущу на тебя своего жениха! – не выдержав стука в дверь, прикрикнула я.
Судя по минутной тишине, мою угрозу восприняли.
А потом послышались возмущенные женские визги и стук каблучков. Снова стало на удивление тихо. Но не успела я перевести дыхание, как стук раздался уже за моей спиной.
В окошко.
Но такой, осторожный, не с целью выбить, а исключительно чтобы привлечь внимание.
Машинально обернувшись, я увидела два светящихся глаза, которые, не мигая, меня рассматривали.
- Да уж, - я погладила пискнувшего под кофтой пушистика, - судя по тому, что я наблюдаю, фонарик в ночи нужен только мне и холодильнику.
Глаза за окном загорелись сильнее. А потом к ним присоединились еще два глаза, и стало слишком навязчиво, ярко.
- Интересно, - задумчиво протянула я, - а если не ждать, когда Лойко зайдет завтра в гости, а позвать его прямо сейчас?
Глаза тут же потухли, за окном снова послышался женский визг и стук удаляющихся каблучков, и вдали - чье-то громкое возмущенное оправдание на бегу:
- Она стражу хотела пожаловаться! А нашего Айхана там все равно нет!
Нашего.
Мило.
- Кажется, у хозяина дома уже есть невеста, - заметила я выглянувшему из-под кофты коту.
- Ага, - фыркнул тот, - судя по топоту, целых три.
- Почему три? Было четыре глаза.
- И три из них разного цвета, - подсказал кот, который хоть и прятался, а за всем наблюдал.
- Как-то это… - я поежилась. – Одно хорошо - теперь я не завидую, что, в отличие от моих, они могут светиться.
Кот фыркнул, откинул кофту и как бы случайно и просто так стал осматриваться. Как будто он чего-то еще не видел в этом домике за две недели проживания. Понятное дело, что он просто хотел похвастаться, мол, у него глаза не только светятся, но еще их и два!
Раз. Два.
Это он стал подмигивать, то закрывая один, то открывая.
Нетерпеливо фыркнул, вздохнул – как так, я все еще не пришла в восхищение от него?!
- Красавчик, - устав от мигающей иллюминации, поддалась я на его уговоры.
- Сам знаю, - фыркнув, кот спрыгнул с моих ног, пересел на другой стул, деловито подвинул к себе тарелку со сметаной и, ткнув лапкой в сторону, нагло потребовал: - Неси добавку, пока я такой красивый и добрый!
Понятное дело, что при других обстоятельствах этот красивый кот узнал бы о границах моей доброты. О том, что он их давно пересек. Но мы с орком достаточно много выпили, за пределами дома с новой силой бесновались дикие звери, а у меня возник вопрос, ответить на который могла только эта наглая серая морда. А могла и не ответить, с таким-то характером.
- Ну? – поторопил нахаленыш. – Поясняю: в твоих интересах меня накормить как можно плотнее.
- Мне для тебя сметаны не жалко. Можешь даже яичницу съесть, пока не остыла. Только вот…
Я сделала вид, что задумалась. Кот ждал. На улице кто-то протяжно выл, но хотя бы уже не стучался. Капала с крана вода. И тут кот не выдержал этой пытки.
- Ну? – потребовал уточнения.
Ну я и перешла к тому, что меня волновало, спросила: как он собирается терпеть до утра, при таком аппетите? На улицу-то он, как я поняла, по ночам выходить не желает.
- Я что, по-твоему, дикий?! – тот возмущенно потряс лапкой, силясь сложить ее в кулачок. – Я образованный! Я энциклопедию леди читал!!!
- Где связь?
Кот задохнулся негодованием, силился что-то сказать, пояснить, а потом вскочил со стула, заставив тот пошатнуться, шустро метнулся куда-то в бок, и я услышала, как в темноте скрипнула еще одна дверь, и оттуда донесся знакомый звук слива воды и уже почти вменяемый голос: