– Леха, а мой Джоник тоже так сможет? – спросил Юрий, обалдело наблюдая, как собака брата, намочив тряпку под поливочным краном, который сама открыла, елозит ею по крыльцу, толкая передними лапами и старательно протирая террасную доску.
– Нешто это псова служба? – укоризненно покачал головой Леший и ответил Юрию: – Джоник твой дурной породы и близко не ровня Лексу. Но я ему, как Кощей рекет, мозги вправил. То, что псу положено, исполнять будет.
– Брателла, вот это ты удружил! Вот это я понимаю, гипноз! – оставил, наконец, в покое питомца Колян. – Я ж когда Натахе такое покажу, она глазам не поверит! Слышь, а этот гипноз не пройдет? Он насовсем? Чего я тебе за это должен, брателла?
– Ты чо, Колян, – толкнул брата Юрий, – Леха же сказал, что это подарок.
– Чувак, ты гонишь, – на всякий случай вставил Леший, не понимая о чем речь, но уловив эмоциональную волну.
– Ну спасибо, Лех! – Колян признательно стиснул руку гостя, после чего показал на блестевшее от усердий Лекса крыльцо: – Прошу в дом, пацаны.
Дом удивил пришельца не только необычным убранством, но и тишиной, будто все слуги уснули, утомленные родами хозяйки. Не почуял он и ни домового, ни шушуна, ни кого другого из тайного народца, живущего подле людей.
– Негоже, когда в тереме домового нет, – наставительно сообщил он хозяину. Без домового и анчутка поселиться может, а у тебя младенец народился. Да и шушун, ежели поселится, то без строгого пригляда почище анчутки набедокурит. Негоже без пригляда-то.
Колян на секунду завис. Потом махнул рукой.
– Не забивай мне голову, Лех. Юрок, веди Леху в зал. Я щас поляну накрою. У меня сын родился, а я еще ни в одном глазу!
Пока Леший осматривал убранство светлой комнаты, Юрий взял с маленького столика короткий жезл и ткнул им в сторону стены, на которой вместо ковра висело нечто матово-черное, отблескивающее, будто вороненая сталь. Оно тут же засветилось, и владыка ахнул, узнав око, подобное тем, что зрил в горнице купца Макарыча. Только это око было такой величины, что в него запросто мог, пригнувшись, протиснуться он сам. Глядя прямо ему в глаза, из ока о чем-то вещала красна-девица с не по-бабски коротко остриженной головой. Пришелец хотел было укорить девицу, мол, негоже тараторить, аки сорока, не поприветствовав добрых людей, но Юрий снова ткнул жезлом, и у лешего отпала челюсть, а в груди сперло дыхание. Перед ним под звуки бубнов, гуслей, дудок и еще каких-то неведомых инструментов пели и дико отплясывали полдюжины девиц в настолько срамных одеяниях, что на это нельзя спокойно смотреть. Однако и взор оторвать не было сил.
– Достала эта попсня, – с легким пренебрежением Юрий снова ткнул жезлом. – О, футбол! Лех, ты футбол уважаешь?
Леший выдохнул, отойдя от вида вызывающе одетых и не менее вызывающе плясавших девиц, и с непониманием воззрился на суетливо мечущихся по зеленому лугу вьюношей, одетых в срамные коротенькие портки. Такой одежкой только садомитов привлекать. Владыка с подозрением покосился на Юрия, с интересом наблюдающего за действом через волшебное око. А не было в том действе ничего понятного для разумения владыки. Ни воинского танца, ни молодецкой битвы на кулачках.
– Выпивон-закусон подан, пацаны! – оповестил Колян, вкатывая столик на колесиках, заставленный яствами. Подкатив к дивану, взял запотевший графинчик и наполнил мутной жидкостью три стопки. В воздухе распространился аромат хрена. – Самолично на хренке настаивал. Ну, пацаны, вздрогнули! У меня сын родился!
Леший поднял вслед за братьями стопку, дивясь столь малому бокальчику и с укоризной думая, что за рождения сына даже черный люд пьет из более объемистой посуды. А такими-то хрустальными наперстками и удариться молодецки не ударишься, так, чтобы вино из кубка в кубок плеснуло. М-на, непонятный народец. Опять же, виданное ли дело, вино из хрена делать…
Повторяя движение новых знакомцев, владыка аккуратно чокнулся с ними хрустальной стопочкой и выплеснул ее содержимое в рот. В следующее мгновение мысли в его голове остановились вместе с дыханием. Выпучив глаза, он наблюдал, как братья синхронно захрустели солеными огурчиками.
– Поставь стопку, Леха. Чего держишь? – хозяин снова разливал огненную хреновину, поясняя: – За сына пьем три без перекура.
– С наследником тебя, братишка! – провозгласил Юрий, и мужчины опрокинули по второй дозе.
Братья вновь захрустели огурчиками, а остолбеневший гость осознавал мудрость местных обычаев, позволяющих пить из мизерных бокальчиков. Что было бы, разливай хозяин адское пойло по привычным Лешему кубкам, он и помыслить не мог.