Павел стал переползать за соседнее дерево.
– Товарищ генерал, уходите в лес, я прикрою…
– Уверен, майор? – Серов был настроен решительно.
– Уходите, мне моральная поддержка не требуется. Еще минута – и нас обойдут…
Кольцов посмотрел через плечо – генерал двинулся в заросли, неуклюже подволакивал ногу.
Павел приподнялся. Немцы все ползли, теперь они не решались вставать в полный рост. Махнул «Парабеллумом» офицер – от коптящего грузовика отделились еще трое, нырнули в траву. Теперь вся группа находилась между лесом и дорогой. Позади них лежали мертвые красноармейцы, чадила искореженная техника.
Павел пытался пересчитать немцев. Меньше двух десятков, это точно. Человек четырнадцать-пятнадцать – все злые, бывалые, прекрасно знающие, что они тут делают. Кстати, что они тут делают? Случайная встреча с генералом Серовым, инспектирующим позиции… или у них все шло по плану?
Размышлять не было времени. Майор выжидал, набравшись терпения. От земли холодило. Начало лета было жарким, но земля еще не прогрелась.
Вот и «первая ласточка» – один из немцев приподнялся, вытянул шею. Поколебался, подтянул под себя колено, начал подниматься. Майор затаил дыхание, прижал пистолет к дереву для упора и выстрелил дважды. Немца отбросило в траву. Павел упал, не дожидаясь свинцовых сквозняков.
Теперь в обойме точно было пусто. Немцы ожесточенно долбили по деревьям, густо летели сбитые ветки.
Павел выиграл секунд сорок. Не такая уж слабая фора… Он перекатился за кочку. Главное, не оставаться на месте. Сначала пополз на четвереньках, потом побежал, уворачиваясь от веток.
Стрельба прекратилась – даже думать не хотелось, что там происходит! Диверсанты перекликались на своем языке, звуки которого даже до войны вызывали раздражение! Они все поняли и теперь пошли вперед. Прогремела очередь – видимо, добили раненого красноармейца.
Кольцов задыхался, таранил упругий кустарник. Чаща уплотнялась, почва вздымалась волнами. Он догнал генерала, когда тот прислонился к дереву, выплевывал с кашлем сгустки мокроты.
– Пошли, товарищ генерал-майор, пошли… – майор хватал его за рукав, – потом перекуривать будем… Представьте, что вы нормы ГТО сдаете…
Генерал шел, волоча ногу. Павел сопел в затылок – не хватало духу принимать радикальные меры – все же генерал… Деревья и кустарники медленно тащились мимо них! Патроны кончились, не было даже ножа.
Они прошли метров двести, а лес все не кончался. Может, и к лучшему… Чувство опасности гнало вперед – немеющий затылок чувствовал опасность!
Они пробились через кустарник, встали как вкопанные на краю обрывистого оврага. Глубина – за два метра, внизу камни, комья глины, ползущий по склону кустарник. Какая разница, куда он вел?
Они съехали вниз одновременно. Глина сыпалась за воротник, тело обдирали острые камни. Павел первым доехал до дна, взвыл, изогнувшись дугой. Генерал свалился рядом, тоже застонал. Представительный облик генерал Серов утратил начисто. Глина запеклась в волосах, порвалась полевая форма, погон висел на честном слове.
Кольцов поднялся, схватил Серова под мышку.
– Не могу, майор… – хрипел тот, – с ногой что-то… Уходи сам, оставь меня, выбирайся к нашим, все расскажешь…
– Отставить, товарищ генерал, вставайте… – нервный смешок едва не вырвался наружу. Бросить генерала и выйти к своим – это расстрел без суда и следствия, причем совершенно обоснованно. Вдвоем – пусть призрачный, но шанс спастись. – Михаил Константинович, вставайте, вместе пойдем. У вас только нога подвернута, какой пустяк…
– Это приказ, майор… – злился генерал.
– При всем уважении, товарищ генерал, сейчас тут я командую… А в следующий раз поменьше форсите – вам не повредит усиленная охрана, раз такое дело… Уходим туда, через падь, – Павел махнул рукой, – глядишь, кривая и выведет…
Сознание уже мутилось. Но они не сдавались. У генерала разъезжались ноги, приходилось его поддерживать. Кольцов то и дело вскидывал голову, слушал. Немцы вот-вот доберутся до оврага. Пусть устали, но они в хорошей форме – догонят. И это не учитывая тех, что заходили с фланга…
Они спешили, пока имелась фора, лезли через препятствия, рвали стелющиеся по земле ветки. Крутые склоны висели над головой, корни деревьев пробивались сквозь глинозем.
Лощина петляла. В какой-то миг обострились зрение и слух. Прямо над обрывом нависла шапка зелени. В склоне образовалось что-то вроде ниши, обложенной глыбами глины. Павел среагировал в последний момент – шевельнулись кусты, покатился камень! Кольцов прыжком догнал генерала, схватил под локоть, толкнул к обрыву. Тот споткнулся, пришлось опять хватать его под мышки, вжимать в расщелину.