Инквизитор неторопливо обмакнул перо в чернила и на мгновение подняв взгляд к потолку, продолжил отчёт высшим иерархам. На утро следующего дня двое стражников должны были отправиться с ним в город.
«… успел тесно пообщаться с обретающейся в лесу нечистью, а потому задержусь здесь дольше, чем планировал ранее…»
За окном давно наступила ночь, так нелюбимая им за каверзы и неожиданные события, а ещё за то, что, по его мнению, она была временем Дьявола и его приспешников. Но сейчас у него на столе горела свеча, робко отвоёвывающая у темноты небольшой кусочек пространства, и сам он без плаща и камзола сидел и писал сообщение.
«…Возможно обнаружение сильного помощника Дьявола. Но требуется время на уточнение. Да спасёт меня Господь от ошибки…»
Виктор устало вздохнул. Его ладонь непроизвольно коснулась едва видимой под рубашкой повязки.
«…может быть, потребуется помощь, если не смогу удержать ситуацию под контролем…»
А в небе, словно в насмешку, светила растущая луна.
«…противник очень опасен. Имя…»
Ветер вихрем перенесся мимо едва видимого от земли окошка и с воем унёсся в небо.
«… Сильвия».
Виктор тряхнул волосами, словно назло лезущими прямо в глаза и, с трудом разогнувшись, потянулся. Противное покалывающее ощущение, зародившееся где-то в глубине души, усилилось и начало ощутимо грызть рёбра. Мужчина едва слышно выругался, с трудом расстегивая непослушными пальцами верхнюю пуговицу рубашки и оттянув ставший вдруг тесным воротник, порывисто вздохнул. Но облегчения это не принесло, воздух, ещё вечером посвежевший от наступившей прохлады, стал душным и начал сдавливать лёгкие, словно собирался их разорвать, как зверь рвёт ослабевшие путы.
Инквизитор попытался встать на подгибающихся ногах, но они неожиданно перестали его слушаться. Стул с грохотом опрокинулся на пол. Стопка листков разлетелась по полу от одного неровного движения, когда мужчина попытался замедлить своё падение. Но ставшие чужими пальцы соскользнули со столешницы, и Виктор со сдавленным хрипом повалился на колени, судорожно хватаясь за горло и всё ещё борясь с нахлынувшей болью.
Комната медленно поплыла перед его помутневшим взором, как враг, стараясь зайти со спины, и последнее, что он успел отметить затухающим сознанием, это нечёткую размытую тень мелькнувшую за окном.
– Виктор, – тихий голос пробился к его погружённому в темноту сознанию, как рассветный луч пробивается через плотную пелену облаков, – Виктор, ответь мне.
Он вновь почувствовал, что живёт, хотя боль не подумала отпускать его из своих объятий. Вновь услышал, как бьется сердце, как воет за окном ветер, как срывается с чьих-то губ неровное дыхание. Ощутил, что лежит на собственной кровати, до пояса укутанный одеялом, а рядом, охватив его запястья тонкими пальцами, кто-то сидит. Воспоминания о произошедшем возвращались медленно, но не утихающая боль услужливо предлагала напомнить.
– Виктор, – тот же едва различимый в вое ветра голос, вновь поманил его в мир живых, – Виктор.
Веки поддавались неохотно, став тяжёлыми и жёсткими. Но он нашёл в себе силы приподнять их и оглядеться. И почти сразу над ним склонилось знакомое лицо в обрамлении золотых кудрей. В зелёных глазах плескалось сострадание.
– Сильвия, – сухие потрескавшиеся губы едва шевельнулись, но она услышала его.
– Всё будет хорошо. Потерпи, пожалуйста. Это ломка, ты должен сопротивляться ей, иначе обратишься раньше времени.
– Почему так больно.
– Кости меняют строение. Если бы ты этому не противился, было бы легче, но тогда не смогу помочь даже я.
– Понятно.
– Виктор, пожалуйста, потерпи, – её голос дрогнул и сорвался, словно струна под грубыми пальцами, а в глазах блеснули слёзы.
– Не надо, – он сам ужаснулся, насколько хрипло звучал его голос, но её готовые хлынуть слёзы пугали больше, – я потерплю, по крайней мере, постараюсь.
– Сильвия, – детский голос разорвал повисшее молчание, и Анна подёргала подругу за рукав, – а тебя дома не хватятся?
– Милая, – девушка обернулась к ней и ласково попросила, – сбегай ко мне и скажи, что я осталась ночевать у подруг. Они поймут. Потом принеси немного колодезной воды и поспеши домой, твоя мать уже беспокоится. Только постарайся, чтобы тебя никто не заметил.
– А ты?
– Я? Ну, мне, скорее всего, придётся просидеть ночь здесь.
– Справишься?
– Не первый раз у кровати больного человека ночь коротаю.
Девочка кивнула, не стала уточнять, что в прошлые разы были люди, а тут и вымолвить страшно, инквизитор. И поспешила к двери.
– Анна, – неожиданно хрипло окрикнул Виктор, морщась от нахлынувшей боли, – ты следила за мной?