– И что же было потом? Ее нашли? – не выдержала Наташа.
– Я вернулся в лес. У меня заранее волосы на голове встали, когда я только просто вошел туда… Мне казалось, что там пахнет уже не лесом, а чем-то другим, страшным… Я откуда-то знал, что трупы пахнут как-то неприятно. Я вошел в лес, дошел до нашего шалаша, до качелей и… там уже никого не было. Вали не было. Это означало, что ее уже кто-то обнаружил, и теперь ее родители сходят с ума от горя… В детстве мне всегда казалось, что, когда умирает человек, все вокруг должно замереть, остановиться, чтобы как бы проникнуться этим горем. Ведь если человек умер, значит, он уже никогда не вернется к ним. И я, спускаясь к деревне, прислушивался к звукам – я ждал, что услышу крики и плач ее родителей. К ним я не пошел. Зачем? Я вернулся к себе в комнату и ждал, что вот сейчас откроется дверь и кто-нибудь из наших знакомых, тетя Таня или дядя Ваня, сообщит мне с трагической миной на лице, что случилось ужасное, что Валечка разбилась на качелях. Что она умерла. Но никто не приходил. Меня просто позвали обедать. И за обедом дядя Ваня сказал только, что Валя пропала.
– Какой это был год?
– Две тысячи четвертый.
– И где же ее нашли?
– В том-то и дело, что не нашли. Приезжала милиция, к нам тоже заходили, расспрашивали и взрослых, и меня, и я сказал им, что последний раз видел ее в лесу, она качалась на качелях… Я не мог сказать им, что видел ее мертвую.
– Так, а что случилось-то? И как эта история связана с тем, что произошло сейчас? – теперь уже спросила Женя.
– Да как ты не понимаешь… – отмахнулась от нее Наташа. – На Вале в тот день, когда ты нашел ее мертвую, было белое платье в красный горошек?
– Юра, что было потом?
– Меня вернули домой, и мы гостили там уже только на следующий год. И я узнал, что Валю так и не нашли. И снова я никому и ничего не рассказал. Да только с тех самых пор у меня в голове живет кошмар. Я снова и снова вижу эту картину: Валя лежит возле качелей, мертвая, в этом ужасном ярком платье.
– А крови нигде не видел? Может, у нее рана на голове была? Может, между ногами была кровь? Может, ее изнасиловали?
– Нет, ничего такого я не видел, а если бы увидел, то запомнил бы. Я же решил тогда, что она упала с качелей и разбилась. Ну, что стукнулась головой. А крови нигде не было. И что я тогда знал про изнасилования? Да ничего! Мне же было тогда всего восемь лет.
– И что же случилось в этот раз? Как вы попали в этот лес? Вас кто-то позвал? Кто-то знал об этом вашем… извините, психозе? О ваших страхах?
– Для начала я должен вам сказать, что этот кошмар измучил меня. К психиатру я не обращался, считал, что все это рано или поздно пройдет. Что все это – родом из детства. Но так бы, может, все и было, если бы Валю нашли и, скажем, похоронили. То есть, если бы эта история закончилась как-то логически, чтобы была поставлена точка. Но я же винил себя за то, что вовремя не рассказал о том, что видел ее тогда в лесу. И чем больше проходило времени, тем сильнее я сомневался уже в том, а не я ли ее в тот день раскачал на качелях… Короче, я чувствовал себя чуть ли не убийцей. Вот так. Кто знал обо мне? Только один человек. Это моя сестра, Лилька. Даже родители ничего не знают.
– Но, насколько я поняла, кто-то, кто знал про этот ваш страх, и подставил вас, заманил в лес, предварительно подложив туда труп женщины примерно в таком же платье, какое было на вашей подружке детства… – сказала Наташа. – Как вы думаете, это могла быть ваша сестра?
– Лилька-то? Да это просто невозможно! Она – мой большой друг, свой в доску человек. Больше того, я вам скажу, она – человечище!
– Вы не могли бы дать мне координаты вашей сестры? – забывшись, что перед ней человек непосвященный, не воспринимающий ее всерьез, а просто растворившийся в своих откровениях и признавшийся в болезненных страхах, строго попросила его Женя.
– Да легко… – он пожал плечами. – Но сразу предупрежу – если вы познакомитесь с ней, то сразу поймете, что она ни при чем. Она – добрейший и милейший человек. Она любит меня. И даже если бы я был убийцей-маньяком, она не сдала бы меня, а прятала до последнего… Вот так-то вот.
– Вы диктуйте, диктуйте… Телефон, адрес…
И Агневский покорно достал свой телефон и принялся ей диктовать.
– Кажется, у вас есть невеста, – заметила Женя, нисколько не беспокоясь о том, что подумает Юрий о том человеке, который растрепал об этом этим странным и крайне любопытным женщинам.