– Чистая правда! Я, во всяком случае, их не знакомила! Они, конечно, знали о существовании друг друга, но я не знаю, виделись ли они, или нет, разве что у меня за спиной… Но зачем? Не знаю, я уже вообще ничего не знаю!
– Скажите, а что ваш муж? Он знает о вашем любовнике?
Вот только теперь она почувствовала, что краснеет. Только теперь ей стало по-настоящему стыдно. Но врать не хотелось, Журавлев наверняка поговорит с Виктором, и тот, прямой и открытый человек, потрясенный известием о смерти свояченицы, скажет правду.
– Да, я ему сказала.
Журавлев поднял голову и замер, словно осмысливая услышанное. У него был вид человека, который, возможно, ослышался.
– Да, вы все правильно поняли. Виктор знал о том, что я встречаюсь с Юрой. Не знаю, зачем я ему рассказала. Если скажу вам, что из уважения к нему, вы будете меня презирать. Но именно потому и рассказала. Чтобы не врать.
– И кто же из вас ушел? Или вы продолжаете жить вместе после этого признания?
– Да, живем вместе. Только он теперь спит в гостиной на диване. Вот и вся разница.
– И сколько это уже продолжается?
– Где-то около полугода.
– А в каких отношениях ваш муж, Виктор, был с убитой? Извините, с вашей сестрой?
– Они хорошо ладили. Уважали друг друга. Лида так и вовсе обожала его. Считала кристально честным человеком и талантливым хирургом. Предполагаю, что, если бы я развелась в Виктором, Лида подобрала бы его, вышла бы замуж. Хотя… Она-то могла, а вот он… Не знаю. Надо будет его спросить.
Она вдруг поймала себя на том, что разговаривает с Журавлевым не как со следователем, а как, например, с попутчиком – свободно и искренне, зная, что они выйдут из поезда и никогда больше не встретятся.
– Вы уже говорили с ним? – спросила она и снова поморщилась, закрыла глаза в ожидании новой порции душевной боли.
– Нет. Но обязательно побеседую. Все-таки убили его свояченицу. А с Агневским он был знаком?
– С Юрой?
Она забеспокоилась. Поняла вдруг, что не настолько хорошо знает своего мужа, чтобы точно знать, познакомился ли Виктор с Юрой или, быть может, хотя бы видел его. Хотя бы ради любопытства, чтобы понять, что же его жена нашла в этом парне, на кого его променяла.
– Я не знаю. Но мне не хотелось бы, чтобы они были знакомы. Это было бы совсем уж сложно, как какой-то больной узел или даже рана…
– Ну так что, пойдемте поедим?
Она кивнула.
10. Май 2024 г
Женя
Утром, уладив все свои домашние дела и дав поручения Галине Петровне и няне, а также поговорив с Наташей, Женя поехала по «своим делам». Хотя на самом деле, конечно, это были не совсем ее дела.
Рано утром, ровно в половине шестого, когда все в доме должны были еще крепко спать, выпив чашку кофе, Женя вышла в сад, где еще с ночи договорилась встретиться с Журавлевым, и они обсудили план действий.
Кутаясь в теплую кофту, Женя позволяла Павлу раскачивать себя на качелях.
– Странное дело, но качели в этом деле занимают довольно важное место, ты не находишь? – говорила она, наслаждаясь овевающим ее лицо свежим утренним воздухом и присутствием Журавлева.
– Совершенно согласен.
– Значит, так, Паша, – она намеренно поторопилась перейти с прохладного «Павла» на теплого и почти родного «Пашу», желая хотя бы так поскорее с ним сблизиться. – Первым делом я планирую встретиться и поговорить с сестрой нашего незадачливого товарища. Ты позволишь мне это? Поверь, я буду действовать очень осторожно и представлюсь просто заинтересованным лицом. Скажу, что я хорошая знакомая Юрия. Ты не беспокойся, я придумаю что-нибудь такое, чтобы не вызвать ее подозрение, просто попрошу ее помочь брату.
– Я, конечно, не против, но ты же должна понимать, что, если это она, его родная сестра, решила его подставить, не знаю уж, по какой причине, то вряд ли она захочет ему помочь. Мы же ничего не знаем об их отношениях. Вернее, мы знаем, как он относится к ней, он назвал ее «человечищем», но он может и заблуждаться!
– Да, ты, наверное, прав.
– Наличие общей крови, так называемых кровных уз, еще не говорит о поддержке и прочности семейных отношений. Уж можешь мне поверить, я по роду своей деятельности таких историй насмотрелся, когда предавали самые, казалось бы, близкие по крови люди. И еще, Женя, пойми меня и не обижайся. Мне очень хочется с тобой почаще видеться, но только не ценой риска.
– В смысле?
– Вчера я, видимо, погорячился, когда согласился, чтобы ты помогала мне в расследовании. И не потому, что не верю в твой талант и все такое, нет. Потому что это может быть для тебя опасно.
– Павел? – Она почувствовала, как от возмущения и стыда загорелось ее лицо. В этот момент он снова стал для нее совершенно чужим человеком и сильно напомнил ей мужа. – Ты хочешь стать вторым Борисом, который мне все запрещает, который следит за мной, ревнует и требует, чтобы я постоянно сидела дома и воспитывала ребенка? И прикрывается при этом своими страхами за меня?! Ты серьезно?!