Журавлев испугался. Он не ожидал, что его заботу примут за ревность или недоверие, что Женя почувствует себя недооцененной. Нет, он не поступит с ней так, он даст ей возможность проявить себя. Она столько раз намекала ему в переписке, что устала от опеки мужа. И теперь, получается, он сам выступил в этой роли. А от того, что она снова назвала его Павлом, ему стало и вовсе не по себе, словно он только что потерял ее.
– Я все понял, прости. Только, пожалуйста, говори потише, нас же могут услышать!
– Ну и пусть! – однако она все-таки перешла на шепот. – У нас же с тобой здесь не любовное свидание, а деловой разговор. Я права?
Журавлев обомлел: да куда же, в конце-то концов, подевалась прежняя Женечка? Почему она так реагирует на его желание уберечь ее? У него появилось нехорошее подозрение, которое он гнал от себя прочь: а что, если она к нему, как к мужчине, совершенно равнодушна и только делает вид, что отвечает на его чувства, исключительно ради того, чтобы поиграть в следователя? Но, с другой стороны, откуда ей, к примеру, было знать, что у них с Борисом появится общий интерес, вот как сейчас – клиент Агневский?
Нет-нет, это невозможно было предугадать. Просто он испугался, что сможет ее потерять, а потому его мысли, словно желая опередить реальность и подготовить его к удару и разочарованию, предлагают ему заведомо разобраться и в такой ситуации. Да к черту! Она не такая! И вообще, все может быть совершенно иначе, и дело не в том, что она хочет продемонстрировать ему свои способности, а в том, что, прикрываясь желанием помочь ему, она на самом деле просто хочет быть к нему поближе?! Ведь когда у них появятся общие интересы, они и встречаться будут чаще, да и Борису придется смириться с этим, он вынужден будет терпеть его рядом с женой. Не ревновал же он Женю к Валере Реброву, а ведь они, если ему верить, вместе с Женей раскрыли не одно преступление. Ребров часто бывает в их доме, у него там есть даже своя комната! Больше того – Борис и Ребров стали друзьями!
– Может, для тебя, Женечка, это просто деловой разговор, а для меня – не совсем… – осмелился он. – Я так рад видеть тебя, находиться рядом с тобой, слушать твой голос. Конечно, занимайся сестрой Агневского, встречайся, делай все, что считаешь нужным, а я всегда буду рядом. Прошу тебя об одном – будь осторожна. Ты же понимаешь, что, если верить Юрию, его сестра была единственным человеком, который знал об этом его психозе, или как там назвать эти его страхи.
– Во-первых, это невроз. И причина, по которой Агневский отправился в тот лес, – желание разминировать свой детский страх. Он хотел поехать туда, чтобы убедиться в том, что никакого трупа там нет. Но уверенности в этом у него не было, и сам понимаешь, почему: девочка-то тогда пропала! Может, она на самом деле ударилась головой после падения с качелей, умерла, и кто-то забрал ее труп. Хотя поверить в это сложно – мне так и не удалось придумать мотив такого поступка. Ну кому, кому мог бы понадобиться труп девочки, и это при том, что родители-то дочку свою так и не нашли! Или же никакой мертвой девочки в том лесу тогда не было! Возможно, что информация о том, что она пропала, вызвала галлюцинацию у мальчика, и он, вспомнив, как недопустимо сильно раскачивал ее на качелях, просто представил себе последствия, то есть ее падение и смерть. Ведь он сам рассказывал, что они расстались «вчера», что вместе вернулись домой. Уже затемно. И, он правильно говорит, если бы, к примеру, Валя не вернулась вечером домой, то об этом Юра и взрослые, у которых он жил на даче, узнали бы еще вечером, ночью. Родители Вали первым делом пришли бы к ним, чтобы спросить у Юры, где Валя. Но они не пришли. Юра сам зашел к ним утром за Валей, как делал это каждое утро, отправляясь гулять, и родители эти, заметь, сказали, что она ушла к подружке! То есть она ночевала дома, все было в порядке. Но утром ни у какой подружки Вали не оказалось, ее никто не видел. И тогда все узнали, что она пропала. Сильно нервничая, мальчишка побежал в лес, потому что знал, как девочка любит качаться на качелях. Прибежал туда, и вот тогда ему, возможно, и почудилось, будто бы он видел ее там, упавшую с качелей, мертвую. То есть его страхи, связанные с тем, что он чрезмерно сильно раскачивал ее накануне, наслоились на известие о ее исчезновении, и в результате его неокрепшая психика и выдала ему эту галлюцинацию.