– Протокол – это, конечно, хорошо, но все равно надо еще раз проверить его алиби. Он сказал мне то же самое, что был на операции. И что машину его попросила свояченица, Каштанова. Вот такие дела.
– Да? А как же фотография с камер?
– Был солнечный день, на водителе была кепка с козырьком, закрывающая пол-лица, на фото просматриваются усы и небольшая бородка, как у Занозина. Но вдруг там кто-то другой…
– Хочешь сказать, что камера ошиблась и на водительском месте был кто-то другой с усами и бородкой?
– Ну, если алиби его подтвердится окончательно, то да, значит, за рулем был не он. Кто-то по просьбе Лидии Каштановой сел за руль машины Занозина и повез ее в лес. Но кто?
– А сама Каштанова сидела рядом?
– Нет, ее там не было. Возможно, она предпочла ехать на заднем сиденье. Так делают многие для безопасности. И если рассмотреть повнимательнее, то действительно позади водителя кто-то сидел.
– Но тогда можно предположить, что Каштанова попросила у родственника машину, чтобы отправиться на природу вместе с кем-то еще. Возможно, это был мужчина, внешне похожий на Занозина. Во всяком случае, у него были усы и борода, он был худощав, как Занозин.
– А силуэт человека за водительским местом… Он какого цвета? Там не видно, может, светлое платье в горох… – спросила Наташа без особой надежды.
Подошла официантка, сделали заказ. Куриный суп, баранина, чай.
– Нет, ничего подобного там нет. Человек на заднем сиденье был одет в темное. И если предположить, что это была Каштанова, то получается, что после того, как ее убили, ее и переодели в белое платье.
– Но тогда кто же этот мужчина? И зачем ему было ее убивать? – Женя почувствовала, как забрела в тупик.
И что теперь делать? Куда идти, с кем разговаривать? Как понять, кому понадобилось убивать Лидию Каштанову? И как так получилось, что она оказалась в одном лесу с Агневским? Может, он вообще ни при чем и его заманили в лес нарочно для того, чтобы повесить на него убийство, а само убийство связано с личной жизнью Каштановой. Вариантов много.
– Мы вызвали на допрос близкую подругу Каштановой, побеседуем с ней. Быть может, она знает кого-то из ее знакомых, кто был бы похож на Занозина.
– А Надежда, жена Занозина? Она что говорит? – спросила Женя, теряя нить разговора и окончательно запутавшись в ходе событий.
В присутствии Журавлева она вообще плохо соображала. И ей вдруг захотелось домой, где все просто и понятно и где от нее не требуется каких-то сверхчеловеческих усилий.
Между тем принесли суп, и Павел с аппетитом принялся за него. У Жени, напротив, кусок в горло не лез, и вообще, она чувствовала себя скованно и стеснялась есть. Да что с ней такое?
– Мне бы с невестой Агневского еще поговорить, – сказала она, уставившись на лапшу в тарелке. – Узнать, что она думает по этому поводу. Знает ли о существовании любовницы…
– Я жду ее у себя завтра утром, – сказал Павел, уминая сочный кусок баранины и запивая его соком. – Но если успеешь поговорить с ней раньше, было бы неплохо, конечно, разговорить ее в неформальной обстановке, – поддержал ее Павел. – Если сможешь, конечно.
Женя переглянулась с Наташей.
– Мы подумаем, – ответила вместо нее Наташа. – Но я не перестаю удивляться всей этой истории! Прямо дух захватывает!
– А что с экспертизой? Может, обнаружились какие-то детали? – Женя цеплялась уже за соломинку, смутно представляя себе, как будет действовать дальше.
И как же она жалела, что вызвалась помогать Журавлеву в таком серьезном деле. Вот что мешало ей ограничиться простым флиртом и легкими любовными переживаниями с обеих сторон, вместо того, чтобы пытаться продемонстрировать ему свои сомнительные таланты следователя?! И какой она следователь? Так, любитель, которому на самом нижайшем, дилетантском уровне и удавалось раздобыть важную информацию. Просто везение и немножко интуиции.
И теперь, находясь в страшном волнении из страха, что Павел в ней разочаруется, ей придется круглые сутки заниматься этим сложным делом, где все так запутано! А что скажет на все это Борис? Заметит ли ее состояние? Не заметит ли, какими глазами она смотрит на Павла? И Наташа… Вот она точно провокатор, сама же об этом и говорит, признается. Хотя кто, как не она, сможет ей помочь?
– Ничего странного или особенного. Никаких следов на теле не обнаружено, не боролась, не сопротивлялась, просто была отравлена. Женщина была молодая, здоровая, ухоженная. Могла бы еще прожить лет сто.
Женя хотела задать вопрос: не было ли у нее накануне смерти полового контакта, но не решилась. Язык не повернулся. Ужас! Да разве так ведут расследование?