Ульрих прикрыл глаза. Разговор ходил вокруг да около, и это стало его утомлять.
— Зависит от того, чего именно мы все хотим, — ответил он. — Вы с Арном — спасти его мать и сестру и выжить при этом. Я — сохранить все, что приобрел.
Вот, значит, как. Ульрих почувствовал, что запахло жареным, и решил спасаться. Хитер, хитер… впрочем, простачок на его месте не прожил бы и недели. Я сделала глоток из стаканчика — кофе показался каким-то безвкусным — и ответила:
— Разумно. Что ж… тогда слушай.
Сейчас у меня не было другого выхода. Конечно, Ульрих мог бы отвести меня к Готтлибу после такого откровенного и подробного рассказа — допустим, чтобы выслужиться перед ним. Но я чувствовала, что он не сделает этого.
Не только мы, ведьмы, стремимся спасаться и выживать. У инквизиторов, несмотря на их силу и власть, есть такой же инстинкт.
Я говорила десять минут. Ульрих спокойно слушал, и со стороны наша беседа напоминала милый и неторопливый разговор старых знакомых. Когда я закончила, то Ульрих сходил к автомату за кофе и шоколадным батончиком и сказал:
— Если тебя спросят, то мы с тобой обсуждали поездку на море. Я такой милый и добрый, что хочу тебя туда свозить.
Море? Я с трудом сдержала горькую усмешку. После нашего вечернего разговора с Арном это прозвучало как издевка.
— Хорошо, — кивнула я. Заклинание, которое сейчас окутывало нас, наверняка трансформировало слова в какую-нибудь светскую болтовню.
— Как вы собираетесь нейтрализовать систему безопасности? — поинтересовался Ульрих.
— Мы с Эвгой работаем над этим, — уклончиво ответила я. Ульрих зашуршал оберткой батончика и сказал:
— Хорошо. Давай договоримся так. Вы с Виландом и его семейством сохраняете мне жизнь. Я помогаю тебе избавиться от охраны и сделаю так, что вам никто не помешает, — он усмехнулся, покачал головой. — Мир без ведьм, надо же. Мне такое и в голову бы не пришло.
- А что пришло бы? — поинтересовалась я. Надо же, какого неожиданного сообщника подсунула мне судьба!
— Ну допустим, сжечь этот лес вместе с центром, — ответил Ульрих. — Нанести точечный удар со спутника, у меня ведь тоже есть друзья среди военных. Но ты права, надо менять саму основу.
Да, можно было уничтожить здание и ученых. Но все это — восстановимые потери. Особенно с теми деньгами, которые были у спонсоров Готтлиба и «Имаго». Они никогда не отказались бы от того, что давал им проект. Они смогли бы его возобновить — и тогда новый Готтлиб потрошил бы новых ведьм.
И все началось бы сначала.
— Морави все равно тебя уберет, — уверенно сказала я. — Он не простит тебе того, что ты остался в живых и не спас «Имаго».
Улыбка Ульриха стала такой лучезарной, словно я признавалась ему в любви.
— Мне есть, где спрятаться, — ответил он. — Не волнуйся.
День прошел в спокойном ожидании. Готтлиб меня не вызывал — видимо, решил дать мне время для восстановления. Я посвятила время изучению центра: познакомилась с планами этажей, заглянула в просторную светлую библиотеку, а потом, после обеда, еще раз прошла к вольеру с волками.
Да, Готтлиб действительно создал здесь не просто научную базу, а неприступную крепость. Если бы не внезапная поддержка Ульриха, у нас бы ничего не получилось.
Я понимала, почему он вдруг решил выступить на нашей стороне. Хаммон был марионеткой Ульриха, а сам Ульрих — такой же игрушкой для Готтлиба и его спонсоров. Зная характер своего куратора, я понимала, что он будет терпеть все это до поры, до времени. Но у него не будет ни искренней преданности проекту, ни какой-либо заботы о его будущем.
Спасти и прикрыть свою задницу. Вот и все. Впрочем, вполне возможно я вела бы себя точно так же на его месте.
У вольера с волками спиной ко мне стоял человек — в привычном белом одеянии сотрудников центра и белой шапочке. Я не сразу поняла, что это Готтлиб — а когда поняла, уже поздно было куда-то сворачивать и делать вид, что идешь в другую сторону.
Захотелось выругаться, да покрепче.
— А, доктор Рихтер! — улыбнулся он. — Как самочувствие?
Я улыбнулась в ответ и сказала:
— Все в порядке, благодарю вас. Любите волков?
Я невольно обратила внимание, что в присутствии Готтлиба звери выглядят какими-то вялыми, словно неожиданно заболели. Должно быть, он как-то подавлял их — ведь еще вчера волки были совершенно здоровыми. Вон с каким аппетитом уминали мясо…