У Зимобора слегка кружилась голова. На самого себя он смотрел как бы издалека, в общем течении реки веков, и судьбу свою видел как уже свершившуюся. О нем тоже сложат песни, в которых будет все, что нужно князю: его рождение, его взросление, приобретение оружия, борьба за далекую прекрасную невесту…
А может быть… Зимобор стоял у подножия еще одного старого, темного кургана, заросшего травами, и вспоминал старинное сказание, которое часто пели на свадьбах. Это уже случилось однажды в его роду: молодой князь Смелобран, внук самого Крива, охотился в лесу, отбился от дружины и увидел в густой чаще круглое озеро, а в нем купались девять прекраснейших девушек. Лебединое оперение лежало на берегу, и князь тайком утащил пару крыльев. Восемь девушек обернулись лебедями и улетели, а одна осталась… От жены-вилы у князя Смелобрана был сын, вот только сама Белая Лебедь покинула его через три года, вернулась в небо, к своей заоблачной родине… Конечно, это сказание – почти сказка, но… Но ведь одна из трех вещих вил сама пришла к нему и обещала что-то такое… Сердце тревожно сжималось, по коже пробегала дрожь наслаждения, Зимобор сам боялся своих мыслей и упивался ими.
Вдруг под сердцем кольнуло внезапное предчувствие опасности, и тут же, словно соткавшись из ночного мрака, перед ним выросли три безмолвные фигуры. В неверном свете луны они казались огромными и жуткими. Мысль о возможной угрозе еще только складывалась в голове, а наученное тело уже начало действовать. Его поединок за право владеть отцовским наследством уже начался – внезапно, без жертв богам и просьб о благословении, без свидетелей и судей, не считая молчаливых курганов, хотя они-то, пожалуй, и были самыми зоркими, самыми справедливыми судьями.
Зимобор шагнул вправо, не давая неведомым теням, кто бы они ни были, его окружить, левая рука метнулась вперед, перехватывая древко занесенного для удара топора, и тут же крепкие пальцы ухватили его за шиворот.
– Держу! – прокаркал незнакомец, оказавшийся, к немалому облегчению, существом из плоти и крови, и тут же охнул, получив под ребра две пяди холодного железа.
Прикрываясь телом врага, Зимобор развернулся и, высвобождая нож, толкнул негодяя на двух других. От такого поворота дела те на миг опешили, а он, не теряя времени, бегом кинулся туда, где под высоким княжеским курганом залегла особенно густая тень. Сзади бухали шаги преследователей.
Обогнув курган, Зимобор бросился под удачно подвернувшийся куст ракитника и укрылся там, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Ждать пришлось недолго: через несколько мгновений появился один из преследователей. Не замечая Зимобора, прикрывшего для верности лицо полой темного плаща, убийца настороженно озирался. Короткий рывок – и тяжелое лезвие меча обрушилось ему на загривок, опрокинув лицом во влажную траву.
И тут же княжич услышал подозрительный шорох прямо над головой: третий враг решил забраться повыше на склон, чтобы осмотреться, и теперь бросился на него сверху. Времени повернуться не оставалось, и Зимобор просто упал на колено, прикрыв спину поднятым клинком. Сталь скрежетнула о сталь, чуть левее о землю с шумом ударились ноги злодея, и княжич развернулся, нанося мощный удар по широкой дуге. Он уже почти чувствовал сопротивление плоти, рассекаемой острым лезвием, но противник ушел в сторону и тут же сам быстро нанес несколько ударов. Своим длинным мечом он владел не хуже Зимобора, и тому пришлось отступить на шаг под этим яростным натиском, затем еще, пятясь к кургану.
Хуже всего было то, что в темноте удары приходилось больше угадывать, полагаясь на чутье и удачу. Продолжая отступать, Зимобор оказался прижат к кургану, кожаная подошва оскользнулась на крутом склоне, и княжич упал на спину.
Как оказалось, внезапное падение спасло ему жизнь: меч убийцы просвистел над самой головой, зато сам он, при ударе подавшись вперед, напоролся горлом на клинок Зимобора, выброшенный в длинном колющем выпаде. Сверкнула зарница, на миг высветив бледное лицо с дико выпученными глазами; из раскрытого в немом крике рта ударила струя темной крови, ослепив наследника смолянского стола.
И стало тихо. Луна спряталась в облака, как будто вдруг устыдившись своего участия в таком неприглядном деле, и только высокие стебли травы слегка покачивались на ночном ветерке. Во тьме виднелись лишь огоньки на верхушках курганов и самый большой из них – на кургане Тверда. Там сидели люди, но отсюда их нельзя было разглядеть, и Зимобору казалось, что он остался один на один с ночной темнотой, с черными крыльями Марены, с миром мертвых, который так внезапно протянул к нему лапы и хотел утащить. Но вместо одного Марене досталось трое. Кто же это?