– Ну, доставьте мне удовольствие, напрягите же свою знаменитую логику, не все же вам моей восхищаться! – хмыкнул незнакомец.
– Восхищаться! – сквозь зубы повторила Алена с понятным даже идиоту выражением.
Собеседник так и закатился:
– Ага, ага!
– Извините, – сказала Алена, – я слишком хочу спать, чтобы напрягать свою логику. Поэтому удовольствия я вам не доставлю, вы уж простите…
– Конечно, конечно! – торопливо заговорил он. – Не хотите – я сам расскажу, зачем это мне нужно. По номеру автомобиля я выясню фамилию и адрес владельца. У меня есть знакомые в ГИБДД, это мне запросто. Ну вот… а потом я вручу его жене некое послание, к которому будут приложены эти фотки. Суть послания будет заключаться в том, что ее муж по ночам ездит по такому-то адресу к своей любовнице, довольно известной писательнице.
– Что за придурок! – высокомерно воскликнула Алена и бросила трубку.
С ненавистью поглядела в окно. Вот вызвать сейчас милицию, сказать, что под ее окном стоит автомобиль, оттуда звонят и говорят всякие гадости. Но пока милиция приедет – если вообще приедет! – этот тип смоется, вот и все.
Словно в ответ, автомобиль медленно пополз со двора и скрылся из виду.
– Чтоб ты провалился, – сквозь зубы пожелала Алена.
Настроение было испорчено. Да и понятно, почему! Получив такое послание, жена Дракончега непременно покажет его супругу. Разумеется, он будет все отрицать – да мало ли в какой двор он мог заезжать и зачем?! Если эта женщина разумна, она не даст волю своей ревности. Если даст – легко выяснить, что вышеназванная писательница и в самом деле живет по такому-то адресу. Это уже довод в пользу правдивости доноса. Ревность сжигает душу, ее пожар остановить просто невозможно. Что, если жена Дракончега наймет частного детектива, чтобы тот опроверг или подтвердил донос? Он может пройтись по соседям… Дракончег не всегда приезжал ночью, днем-то его автомобиль определенно кто-то видел, запомнил…
Алена ни единого мгновения не боялась за свою репутацию. Невозможно бояться за то, чего нет. Но Дракончег! Если ситуация развернется так, как подсказывает пресловутая логика, он запросто может прекратить встречаться с Аленой. На время или навсегда. В конце концов, всякая страсть преодолима, даже та, что кажется неодолимой. Уж Алене ли этого не знать…
Конечно, это не смертельно. Уж если она смогла выкинуть из сердца Игоря, который был единственным, то Дракончег, по большому счету, лишь один из многих.
Разумная и трезвая мысль не принесла утешения. Ей будет плохо без него. Ему будет плохо без нее. И только потому, что какой-то поганый любитель совать нос в чужие дела…
Что делать? Принять это всерьез? Предупредить Дракончега? А может быть, это не шантаж, а просто дешевенький розыгрыш? Ну мало ли что там могло мигать, за стеклом? Но кому бы этак мерзко разыгрывать Алену? Мало ли… На самом деле мало, но… вдруг просто кто-то из соседей решил, не побоимся этого жуткого слова, приколоться? Она же в марках машин не разбирается, не отличит одну от другой, совершенно не представляет, какое авто кому принадлежит, она даже не знает большинство своих соседей по именам и фамилиям! Живет как в лесу, вернее, как в пустыне, окружающие интересуют ее настолько мало, что это даже кажется неправдоподобным!
Нет, Дракончегу звонить не стоит, это факт.
Телефон снова затрезвонил. Рука непроизвольно потянулась к трубке.
Нет. Не надо. Если все же какой-то деловой звонок – фантастика, конечно, деловой звонок в четвертом часу утра, но напряжем воображение! – этот человек может оставить сообщение на автоответчике.
Автоответчик включился. Гудки, трубка положена, тишина.
Так, понятно, это был он.
Ну, может, допетрит, что Алена не желает обращать внимания на его гнусные игры, и отвяжется?
Снова звонок.
Не допетрил, значит.
Не нужно поднимать трубку. Не нужно. Но ведь… но ведь это касается не только ее. Если ей шантаж ни жизнь, ни репутацию не испортит, то Дракончегу может – и очень сильно.
– Алло…
– Ага, – с чувством глубокого удовлетворения произнес ненавистный тихий голос, – вижу, ты пораскинула мозгами и поняла, что если тебе навредить сложно, то хахалю твоему – легко. А ведь ты можешь и себя и его избавить от неприятностей легко и непринужденно. Нет, нет, я не вульгарный шантажист, деньги мне не нужны, мне нужна информация.
– Какая еще информация? – ошеломленно пробормотала Алена. – Вы меня ни с кем не перепутали?!
– Нет, если ты – Бэкингем и Молинете.
Она онемела.
– Молчание – знак согласия, – хихикнуло в трубке. – Так вот, мне нужна информация о том мудаке, который вчера около «Этажей» гвоздем испакостил новый лехус. Поняла? Только не пыли, будто номер и марку его авто не запомнила. Цвет помнишь, внешний вид помнишь, а главное, ты же наверняка запомнила рожу этого гада и можешь нарисовать мне его словесный портрет.
– Да я его практически не видела, я ничего не помню! – воскликнула Алена, охрипнув от ужаса.
– Даю тебе два дня, чтобы осознать последствия и вспомнить, – проговорил незнакомец холодно. – Потом – пеняй на себя. Жизнь твоему парню я испорчу, это точно. И кстати… думаешь, я не смогу не только морально, но и физически освежить твою память?
– То есть как? – тупо пробормотала Алена.
– Дура? – спросил он с явным недоумением. – Не понимаешь? Конечно, тебе нравятся молодые любовники, но если несколько членов начнут драть тебя во все дырки в течение нескольких часов, вряд ли ты будешь кончать… раньше скончаешься. Но еще раньше скажешь мне все. Только… толку для тебя лично от этого уже не будет. Так что давай, колись, тетка.
И незнакомец бросил трубку.
Хотя… почему такой уж незнакомец? Кое-что о нем Алена все же знала. Ник его форумский – Внеформата.
И больше ни-че-го…
1985 год
Вечером в квартире Косихиных раздался звонок в дверь. Витя быстро сунул на место бутылку из-под японского виски, в которую уже давно был налит всего лишь крепкий чай, запер полированный бар, где отец держал красивые бутылки из-под разных напитков, и даже руки спрятал за спину.
– Что, уже родители? – тихо спросил Славик Шибейко.
– Нет, у них кино как раз к программе «Время» закончится. Ирка, наверное.
Он пошел в прихожую, но Слава остановил его:
– Нет, слушай, давай я спрячусь, а? Ирка придет, а я как завою!
– Эх ты, детсадовец! «Завою»! Ирка тебе завоет так, что не сядешь потом. Ну ладно уж, прячься.
Славка распахнул дверцы платяного шкафа и юркнул туда. В лицо ему ударил крепкий, горьковатый аромат духов, он сморщился и почесал переносицу. Под ногой мягко сдавилась коробка, он испуганно переступил и присел на корточки. Что-то жестковатое, вроде туго накрахмаленных кружев, скребануло его по лицу. Славка поморщился, а потом улыбнулся, потому что подумал: наверное, это то самое Иркино голубое платье, которое ему так нравится. Сколько раз зимой и весной, приходя к Витьке, он видел его сестру склонившейся над ворохом причудливо переплетенных голубых ниток, и тоненький металлический крючок, словно блестящая птица, метался в ее пальцах. И хоть Славка, как и его дружок, всячески выражал презрение к этим девчачьим забавам, украдкой он посматривал на Ирку с интересом. А 28 июня, когда у десятиклассников был выпускной, Ирка появилась вечером на крыльце, похожая на голубое туманное облачко, на голубой колокольчик, на… Славка не знал, с чем бы еще ее сравнить, но знал, что с Иркой не сравнится ни одна девчонка ни в школе, ни в поселке, ни вообще… Жаль только, что она уже такая большая и смотрит на него и впрямь как на детсадовца. А он, дурак, еще и в шкаф полез! Нет, Ирку так не удивишь – она только посмотрит на него из-под своих длиннющих ресниц и вздохнет: мол, чего от этого младенца ждать? Да и по головке еще снисходительно погладить может, будто деточку маленькую. А ведь, кажется, он и вообще зря сидит в шкафу! Это же вовсе не Ирка пришла.