Схватив за ноги бьющуюся еще добычу, Митька выскочил из кустов и, не увидев Тольки, крикнул:
— То-оля!.. Не бойся! Это я. Выходи-и!
Но ответа не было. Толька как сквозь землю провалился. А ведь только что стоял здесь.
— Э-эй!.. — снова закричал Митька. — Выходи, это я!
— Тише ты ори! — внезапно услышал он голос друга за своей спиной.
Обернувшись, он увидел Тольку, залегшего среди обгорелых бревен.
— Да подымайся ты, что лежишь? — подбежал Митька к приятелю. — Давай-ка подальше отсюда в лес, чтобы не заметил кто. Еще фрицы прискачут. Не видишь — спалили нас. Все сожгли, проклятые.
Пригибаясь к земле, они побежали к лесу.
Забравшись поглубже в чащу, друзья уселись под деревьями.
— Мить, это твое ружье? — спросил Толька.
— Ясно, что мое, — гордо ответил Митька и, посмотрев на Тольку в упор, спросил: — А ты зачем пришел?
— Как зачем? К тебе! А что это за птица? — с интересом рассматривая добычу, спросил Толька. — Никак курица?
— Курица?!. Сам ты курица! — возмутился Митька. — Будет тебе курица в лесу по деревьям летать? Ее сразу ястреб бы слопал или лисица.
— А кто же это тогда?
— Ясно кто. Тетерка, — ответил Митька и, пренебрежительно махнув рукой, добавил: — Эх ты! Сразу видно, что охотника из тебя не выйдет.
Свернув голову птице, Митька положил добычу в сетку.
— Мить, а зачем ты ей голову под крыло скрутил? — поинтересовался Толька.
— Так полагается по-охотничьему. Дед всегда так делает, — перезаряжая ружье, сказал Митька.
— Мить, а Мить… А откуда у тебя ружье? — не отставал Толька.
— Откуда, откуда?. Дед подарил, ясно? — небрежно ответил охотник. — Могу и тебя научить стрелять. Хочешь?
— Спрашиваешь! — откликнулся Толька, с интересом глядя, как Митька заряжает ружье. Неужто вправду даст пострелять?
А Митька, словно для того, чтобы продлить мученья нетерпеливого Тольки, возился с ружьем, неторопливо протирая его…
— Мить, а как это у вас с домом случилось? — спросил вдруг Толька.
— Фрицы сожгли. Дня четыре тому назад. Меня с дедом чуть не убили, спасибо Федька выручил, а то бы нам каюк, повесили бы, — повторил Митька слова деда и тут же коротко рассказал другу, как им на выручку пришел медведь.
— Где же вы теперь живете?
— У тетки одной, на Низовской, — не моргнув глазом, соврал Митька. И, явно не желая продолжать разговор, предложил: — Помоги мне сперва картошки накопать, Толь. Немного, вот в мешок.
— Мить, а вдруг фашисты где-нибудь тут караулят? Увидят нас, поймают. Тогда, наверно, сразу повесят, — боязливо оглядываясь, произнес Толька.
— Эх ты, трус! Знал бы я, что ты такой, и просить не стал бы, — презрительно бросил в ответ Митька и, взяв мешок, пошел к картофельному полю.
Постояв немного в нерешительности, Толька сорвался с места и побежал за другом.
— Мить, ты чего? Я ведь просто так сказал. Я тебе всегда помогу, скажи только, когда надо будет. Я к тебе сегодня на целый день. Думал — с медведем поиграем, бельчат твоих поглядим. А пришел и вижу — ничего нет, все сгорело. Мне даже страшно стало — вдруг и ты сгорел. Если бы ты не свистнул, я бы сразу убежал обратно.
— Я-то живой, а вот Мурзика убили, и белочки сгорели. Шанго ранили, Флейту застрелили. Зорька и Васька — те неизвестно куда девались. Федька вот цел остался…
— Мить, а страшно наверно было? — спросил Толька.
— Думаешь, нет? Конечно, страшно. Хорошо — Федька подоспел. Как заревет… А лошади у них испугались да как заскачут… Ну, мы с дедом и убежали.
Накопав картошки, друзья вымыли ее в ручейке и сложили в мешок.
— Ну вот и хорошо, теперь дня на три хватит, — вздохнув, проговорил Митька. — Пойду. Дед ждет.
— Мить, ты же обещал, что дашь из ружья стрельнуть… — обиженно произнес Толька.
— Ну что ж. Зарядов маловато, но раз обещал — валяй! На, держи! — протянул Митька ружье другу.
— А куда стрелять-то? Хорошо бы в сороку или в ворону, — примеривался Толька, поглядывая на деревья и кусты. — Или в зайца бы…
— Да тебе в свою шапку за пять шагов не попасть, а ты в живую дичь хочешь. В зайца!.. В зайца и дед не всегда попадает, — рассмеялся Митька.
— Не попасть?.. Да?.. На, вешай! — загорячился Толька и сорвал с головы железнодорожную! фуражку с блестящим лакированным козырьком. — Вешай на сук!
Отсчитав пять шагов, Митька повесил фуражку на сучок.
— Тогда вот что. Ты же первый раз стреляешь из настоящего ружья. Иди, покажу как надо. Клади ствол вот так, на сучок — это для упора, чтобы руки не дрожали, — пояснил Митька.