– А стало быть, не след нам боле таиться от мира, но и наивными быть тоже не след, – припечатал он веско. – Ведь от тех же послов еще не знаешь чего ждать, с добром ли они к нам едут, али с каким тайным умыслом. Тут надо ухо востро держать.
Чай опростоволосимся, и себе худо сделаем и народу нашему. Взять хоть спутника твоего… Вот скажи-ка мне богатырь, как ты его встретил?
– Так ведь сказывал уже, – в голосе не видимого для Тарвуса Светозара все еще слышались смущенные нотки. – В лесу и встретил. На отряд мой тогда лешаки напали, перебили всех гридней, один я остался. А тут слышу шум какой-то в кустах недалече. Побежал я туда, а там он. Стоит один – одинешенек, посреди тел бойцов своих, да обломками телеги этой своей лешаков раскидывает. Вот я и подумал тогда – стало быть, ведун. И порешили мы с ним вместе в лес углубиться…
– Это уж для другого раза разговор, – перебил его волхв. – Не след тебе, княжич сам друг по лесам да болотам бегать, да и не по чину. Чай не просто богатырь, но все ж князю нашему сыном приходишься, пусть и вторым…
– А теперь про гостя нашего, – продолжал он, игнорируя послышавшиеся возражения, – Не нравится мне это дело. Ему бы тебя отговорить или хоть самому поберечься. За рукав тебя схватить, в конце концов, да заставить проводить если не до столицы, то хоть до первого безопасного села или города. А там гридней взять. Те бы его и довели, аж с расшаркиваниями. Все ж не молодец какой залетный – цельный посол! А он что? И тебя отговаривать не стал и сам полез. Отчего, зачем? Не ведаю. И ничего хорошего от того не жду.
Тарвус позволил себе усмешку (исключительно мысленную). Что ж. Очевидно, что его мнение о наивности местных жителей было несколько преждевременным. Похоже – его молодой спутник не кто иной, как сын местного князя, и ему хватило ума за весь путь даже намеком не выдать эту информацию. А волхв, разговаривающий с ним так свободно, скорее всего, первый советник этого самого князя, который испытывал по отношению к странному послу вполне закономерные подозрения.
Положа руку на сердце, ему – Тарвусу, совершенно не в чем было его винить.
По- настоящему мальчишеское решение в одиночку последовать в местные леса за едва знакомым богатырем сейчас виделось совершенно иначе. Более того, оно совершенно не вписывалось в линию поведения прожженного западного интригана, имеющего немалый опыт в политике и дипломатии. Похоже – первое впечатление он таки произвел…
Так или иначе, изображать бессознательное состояние было уже бессмысленно, и Тарвус решил ''прийти в себя''. Но к его удивлению и недовольству, первым звуком, который он издал, был стон.
– О, очнулся, – радостно констатировал Светозар, подходя ближе, – ты как, ведун?
Собравшись, было, встать с кровати, Тарвус лишь поморщился от целой гаммы неприятных ощущений.
Богатыря, между тем, отодвинул в сторону неслышно подошедший мощный старик, с окладистой, густой бородой, в знакомом белом одеянии. Самой примечательной деталью его внешности были ясные серые глаза, словно видящие любого насквозь.
– Лежи, твое превосходительство, – пробасил он мирно. – Сил ты немало потратил, ох и немало! Чуть совсем себя не исчерпал. Так что не обессудь, пока полежать придется, а там встанешь и потолкуем, – добавил он многозначительно.
Тарвус ответил ему легкой улыбкой. Подтекст последней фразы он понял отлично. Так или иначе, но от разговора ему теперь не отвертеться.
***
Лечение заняло три дня. К величайшему раздражению Тарвуса упрямое старое тело впервые за много лет почти перестало ему повиноваться. Это не пугало, но неимоверно злило.
Большую часть времени он проводил на своей импровизированной койке. Его постоянно отпаивали какими-то отварами и растирали мазями, которые должны были ускорить циркуляцию энергии в теле.
Наконец, встав на ноги к концу третьего дня, он самоотверженно включился в кипящую в деревне работу, чтобы, в числе прочего, забыть бесящее состояние беспомощности.
В первую очередь предстояло исправить причиненные им самим разрушения. Помочь поставить новый частокол, починить загоревшиеся или полуразрушенные избы – работы хватало… Ко всему прочему, здесь он впервые столкнулся с болезнью, о которой столько слышал.
Здесь близ самого леса, судя по всему, находился очаг ее распространения. И, в связи с этим, получило объяснение присутствие в деревне волхва. Главный советник князя, наверняка, одним из первых прибыл к эпицентру странной болезни, чтобы понять ее причину и найти решение. В деревне было полно зараженых. Для них выделили отдельный участок, отгородив от здоровых жителей. Одного взгляда на почерневшие, словно обугленные, лица больных было достаточно, чтобы понять – выздоровление будет настоящим чудом.