Написав весь заказ, в ларец отправила, с котом попрощалась, да и пошла в Веснянки. Ярмарка сегодня только там, в Западянке через неделю, еще через неделю в Выборге, а опосля в Нермине. Это было удобно — так я одну неделю была Весей из Западянки, которую папенька на ярмарку в Веснянки отправлял, в другую уже Зарой из Веснянки, которую бабушка слала на ярмарку, в Нермин я ходила сиротой, в Выборг падчерицей злой мачехи. Когда-то думала зря я так, проще ж правду людям говорить сразу, а потом… нет, не зря. Ох не зря. Давно миновали времена, когда охраняло вече лесных ведуний, давно канули в Лету древуны и культ их Древесного бога, от всей старины Полесской только мы, ведьмы, и остались, а в остальном… Поначалу как — король своего бога поставил, одного над всеми. Мы пожали плечами, да и внимания не обратили — ну бог и бог, сколько их было и будет… да не тут-то было. Новый бог требовал храмов, жертв, подаяний и… власти. Власти хотел и король. И понеслось… В один год, я еще девчонкой была, отменил король власть вече, отменил и народные собрания. В другой — приказал гнать служителей Древесного бога, высмеяв их поклонение скульптурам из дерева. А потом больше и дальше. Были те кто против, но на сторону власти встали маги и запылали в единый день все храмы Древесного бога. А мы, ведьмы, остались. Остались потому, что сама земля нас бережет, сам лес охраняет, да вся нечисть лесная на защиту встанет, коли, что не так. Но если… если ведьма, по своей воле, за руку с мужчиной в храм нового бога войдет — нити силы рвутся, словно паутинка непрочная…
В Веснянки я вошла грустная, из-за нерадостных печальных дум. Махнула приветственно дяде Зоргу, стоящему на воротах, да и смешалась с толпой, ныне странной какой-то. По обыкновению как — все вдоль прилавков ходят, к товаром прицениваются, с продавцами весело торгуются, а сегодня торговые ряды пустые были почти, все на площади чего-то ждали. А чего?
Подойдя к бабе Урре, у которой я завсегда творог со сметаной покупаю, низко поклонилась старой женщине, но спросить не успела, бабушка первая заговорила:
— Ох, шла бы ты, Веся, домой сегодня, да скоренько, — и без счету, без взвешивания, протянула мне творог в тряпицу замотанный.
— А что случилось то? — с поклоном принимая, тревожно спросила я.
— Маг случился, — прошептала одними губами баба Урра, — да охальник тот еще, Веська, завчера на сеновал увел девку Ванко-кожемяки, с утреца из его комнаты красная как твой маков цвет Кора дочка Ветова вышла. И сама понимаешь — он маг, закон ему не писан, а девкам бесчестье на всю жизнь то оставшуюся. А ты, Весянка, девка приметная, мимо тебя не пройдет. Иди домой, девочка, и денег не надо, уходи от греха подальше.
И стоило сказать ей, как ощутила я взгляд. Да такой, что одним этим взглядом явно любые двери открывал. И я отчетливо прочувствовала, как маг изучил взглядом и ноги мои, и все что выше, и косы, и профиль.
Я почувствовала его прежде, чем мужик материализовался рядом, впритык, заставив испуганно вскрикнуть бабу Урру, и отшатнуться от нас чуть ли не весь люд Веснянский.
Вот только я не робкого десятка.
— Извините, неуважаемый, — сказала, мазнув взглядом по стоящему так близко, что я дыхание его чувствовала магу, — я сейчас расплачусь с уважаемой женщиной и вы сможете купить творога, раз вам так сильно надо.
Но стоило за кошелем полезть, как маг перехватил мою руку и сказал, приблизившись еще ближе:
— Не торопись, милая, сам расплачусь. И за творог, раз он так тебе нужен, и за все, что пожелаешь, красавица.
И он сделал пасс рукой, от чего на колени к бабе Урре свалился самый настоящий полновесный золотой. Учитывая, что творог два медяка стоил — это была не просто щедрость, это был перебор. Показной, демонстративный и наглый перебор.
Я постояла, глядя на бледную бабушку, после чего наклонилась, забрала золотую монету с ткани ее юбки, не чураясь, опробовала на зуб, после чего задумчиво осмотрела монету, пристально, демонстративно и нагло, и вынесла вердикт:
— Не полновесная. Скупердяйничаете, господин маг.
И вернула монету бабушке Урре, добавив положенные две медные монеты.
Затем, обойдя застывшего мага, отправилась дальше вдоль рядов, попутно укладывая творог в корзину.
А позади раздалось:
— Гггосподин ммаг, ваша мммонета…
— Себе оставьте! — рявкнул он.