В себе развивая терпенье.
Чтоб ракушку открыть, как клювом гагары,
Они взяли с собою ножи.
Король с королевою приз получили,
Открыли ракушку, и там увидали
Размером с яйцо и с блеском луны,
Жемчуг невиданной красоты.
Звери притихли от изумленья
От хитрости умных людей,
Они научились всему, и отныне
Жемчуга собирали они.
«Пусть так и знают, — сказали монархи, —
Создания суши и вод,
Что озера люди сильны и умелы,
Хитрее всех их умов».
— Немного сократил, Кольм, — сказала Мона, пока я не успела похвалить богатство его голоса при пении. — Ты пропустил бобра и рака. Но не важно. Смысл остался. Эту песню поют детям на ночь. Мы растем с ней. Но никто не верит, что звери смеялись над первыми людьми озера. Мы любим указывать на умения зверей и говорить, что сами придумали это. Мы верим в метафору, а не в реальность песни.
— Это скорее колыбельная, — отметил Кольм.
— Но есть похожие песни не для этого, — сказала она. — «Баллада над водой» длится час, первый куплет вырезан в камне у пристани озера. Но многие считают это причудливой легендой, а не историческим фактом.
— И ты не веришь в мифологию, не веришь в Свет, — сказала я. — Во что ты веришь, Мона? Только в себя?
— Я верю в осязаемое, — мрачно сказала она. — Я верю в качества и силу своего народа, в свою роль в своей стране.
— Знаешь, кто еще в это верит? — спросила я. Мои следующие слова будут грубыми, но я не удержалась от сравнения. — Король Селено из Алькоро. Он тоже верит в свою роль.
— Я разозлилась бы, если бы не знала, что ты пытаешься меня уколоть, — сказала она. — Селено не верит во что-то конкретное. Он верит в бред, произнесенный сотни лет назад. Он верит в пустые слова и заявления. Он ни во что не верит. И это поддерживают все вокруг него, от королевы до подданных. Все они хотят верить в правду слов на камне в Каллаисе. Если бы они не верили в это, во что тогда они верили бы? — она махнула на небо над нами. — Так и со Светом, нас вдохновляет закат, и мы зовем его великим, считаем живым, хотя это просто наши глупые разумы хотят, чтобы это были не только красивые огни на небе.
— Ты никогда не пыталась понять, что делает Свет? — сказала я, раздраженная ее едкими словами. — Ты быстро заявляешь, что это напрасно и глупо, но подумай, чем бы был мир без этого. Солнце поднимает растения с земли. Луна двигает воды океана. Звезды помогают путникам. Я бы не называла это просто красивыми огнями на небе.
— Потому что мы, люди, придумали, как использовать их для своих целей, — сказала она. — Мы сами связали жизни с огнями, потому что это было логично. Но это не значит, что огни разумны, что они направляют нас по незримому пути. Мы чтим их, потому что они полезны для нас.
— А мой народ? — спросила я. — Светлячки? Красивые, но их нельзя назвать полезными. Почему мы чтим их? Если все должно быть полезным, почему мы, люди, ищем красоту? Красота бесполезна.
Я думала, что победила, что сказала в этот раз последнее слово. Но она повернулась на бок, спиной ко мне и звездам.
— Я никогда не считала вас разумным народом, — сказала она.
Еще одна безрезультатная ночь.
* * *
Несколько дней спустя опасность прошла совсем близко. Мы шли к последним оврагам, после них оставался долгий подъем по главной гряде, по хребту гор. Нам везло с погодой и местностью, лишь несколько раз прошел небольшой дождь, лес был открытым. Мы как раз перебрались через камни, покрытые мхом и обрамленные густыми зарослями азалии. Я сверялась с компасом, королевичи были за мной, что-то обсуждали. Я нашла метку и прятала компас в мешочек, когда тихий шум долетел из-за камня.
— Тихо, — резко сказала я.
Мона и ее братья замолкли. Это уже доказывало, что мы сблизились, ведь они слушались меня, оценивали мою тревогу, не задавая вопросов. Через миг мои страхи подтвердились. Я поманила их безумными жестами за сплетение азалий.
— Наденьте капюшоны, — прошептала я, толкая их в кусты. — Замрите. Ни звука, — я пролезла к ним, пригнулась и смотрела в просветы между ветвей.
Через полминуты три фигуры появились чуть ниже нас, пересекали камни тихими точными шагами. Они были в формах Лесной стражи — туники цвета мха, коричневые короткие штаны, кожаные пояса с инструментами. На их ногах были кожаные сапоги с мягкой подошвой и бахромой на лодыжках. На их спинах висели легкие сумки, на их бедрах были колчаны, полные стрел с перьями индеек. С ними были плоские луки.