Я узнала в ближнем скауте друга по бараку, он был старше меня на пару лет. Других я не знала. Я скользнула взглядом по склону, отмечая признаки нашего присутствия: сдвинутый камень тут, примятый мох там. Они шли по нашему пути, последний скаут посмотрел на землю, и сердце замерло в моей груди. Но он промолчал, они пошли дальше без остановок, пересекли камни быстро и тихо, пропали в лесу на дальней стороне.
Я мысленно ругала их за то, что они не обращали должного внимания на округу. В таком отдаленном месте следы активности требовалось исследовать. Но это ощущение подавила радость. Нам очень повезло, что мы встретились на каменной поверхности, а не на влажной земле. Повезло, что они тихо говорили, выходя из леса, повезло, что ветер дул в нашу сторону, а не в их, и он принес их слова, а не наши.
Столько везения.
Я задерживала дыхание, пока они не скрылись в лесу. Через пару ударов сердца я поверила, что они ушли. Мы выждали еще минуту, а потом я выдохнула с тихим шипением.
— Скауты? — едва слышно прошептала Мона.
— Да, но они не активно искали что-то, и среди них не было Лесничего. Они идут на юг, так что, думаю, они возвращаются в Лампириней с задания в северном лесу. Странно… обычно тут редко ходят. Многие используют тропу у оврага.
— Ты их узнала?
— Только одного. Мы делили барак. Но это ничего не значит. Если бы я была одна, я могла бы уговорить их пропустить меня. Но я веду трех незнакомцев по стране, которую они защищают, и этому они не обрадуются, — я вдохнула, стараясь замедлить биение сердца, проверила еще раз склон. — Хорошо, теперь тихо. Говорите как можно меньше. Мы будем все ближе к тропе, ваш акцент выделяет вас, как ворона среди крапивников.
* * *
Мы добрались до края последнего оврага, и я поняла, почему три скаута шли по склону, а не по тропе. Я прошла мимо колючих сосен и замерла, покачиваясь, на краю неожиданной пропасти. Почва покатилась из-под моей ноги, я сделала несколько шагов назад, впилась в сосну. Мой рот раскрылся.
Там, где раньше был пологий склон с лесом, теперь была открытая рана, тянущаяся в стороны от нас. Я смотрела на ущерб, а земля обваливалась даже без вмешательства. Кусты рододендрона на дне были в обломках. Десятки мертвых сосен усеивали склон, как груды хвороста.
Гнев нахлынул на меня, я сжала дерево дрожащей рукой, замечая ряды дыр, оставленных вредителями-жуками. Я посмотрела на красную сухую крону. Это дерево тоже скоро умрет. И весь лес продолжит обваливаться в этом районе, пока не превратится в озеро земли.
Арлен присвистнул, они присоединились ко мне.
— Это все усложняет.
Мона отпрянула от ручейка земли.
— Мы можем это обойти? Пересечь севернее или южнее?
Им не было дела. Никому не было дела. Никто не думал, как легко можно было предотвратить такой поворот. Никто не думал, что ручей внизу больше никогда не будет чистым. Никто не думал о существах, что попали под обвал земли. Никто не думал, что это была основа работы Лесничих.
Моей работы.
Я недовольным воплем я отломала сухую ветку, за которую держалась, и бросила в рану в земле. Она упала с неприятным шлепком в густую грязь.
Краем глаза я увидела, как Мона вскинула брови, но мне было все равно. Я развернулась, растолкала их и пошла по пути, откуда мы пришли.
— Идемте, — сказала я. — Отойдем от края, пока он не обвалился.
Мы ушли к здоровым деревьям. Я остановилась и вытащила компас, сверлила взглядом стрелку. Кольм, шедший в конце группы, догнал меня.
— Мне жаль деревья, — сказал он.
Компас дрожал в моей руке.
— Я проверяла этот склон в начале обучения. Мы знали, что он неустойчив. Когда Вандален заставил нас сосредоточиться на склонах ниже, мы все равно отправляли туда скаутов, чтобы следить за деревьями, — я закрыла компас и вдохнула. — Они явно прекратили это делать.
Мона и Арлен поравнялись с нами, я видела, что Мона все еще осуждает меня за срыв.
— Так что нам делать? — холодно спросила она.
Я вдохнула, пытаясь взять себя в руки.
— Севернее идти нет смысла. Скауты, которых мы видели, шли с севера, так что там перехода нет.
— А южнее?
— Это может сработать…
— Но?
— Но там мост, — сказала я, задумчиво хмурясь. — Туда должны были идти те скауты. Мы попадем к мосту до того, как дойдем до конца оползня. Его используют редко, но теперь, чтобы обойти этот кошмар, люди могут ходить там чаще, — я прикусила губу, тревожась, что придется вести Аластейров к дороге скаутов.
— Мы можем пересечь мост быстро и пропасть в лесу? — спросил Кольм.