Я жевала губу. Гром заворчал снова.
— Нам нужны травы, — сказала Мона, молчать она не могла.
— Знаю, — сказала я. Приоритеты.
— Нам нужно как-то заварить их.
— Знаю, — я вдохнула. — Мы рискнем. Но это сложно, и многое будет зависеть от удачи.
— Ты о чем?
— Старая серебряная шахта. Она заброшена, недалеко отсюда, меньше часа, если мы поторопимся. Мы можем укрыться у входа, разжечь там костер, — я закрыла глаза. — Но это очень-очень близко к главной дороге.
Мона посмотрела на темнеющее небо.
— Но если пойдет дождь… люди будут в домах. Скаутов короля может там не быть. Да?
Нет, но им не нужно было знать об этом.
— Возможно. Дождь хотя бы скроет наш дым.
— Но у нас нет нужных трав, — сказала она снова. — Что мы заварим?
Я выдохнула, посмотрела на покрасневшую кожу Кольма.
— Есть другая идея, даже безумнее первой. Но я думаю, что нам нужно пойти в шахту. Ничто не поможет, если мы застрянем тут в грозу, — несколько тяжелых капель упало на камни.
— Ты не можешь построить шалаш? — спросил Арлен.
— Могу, конечно. Но он не спасет от дождя, а Кольму придется еще и бороться с ознобом.
Озноб. Я знала, что они охнут. Их народ должен был знать об этом, проводя половину жизни в холодном озере в любую погоду. Холод и влага не убивали их, но я знала, что они хотя бы понимают опасность. Я вдохнула.
— Нам нужно укрытие, чтобы мы могли разжечь костер. Самое близкое и безопасное место сейчас в шахте.
Кольм шумно вдохнул и закашлялся. Я инстинктивно проверила его пульс.
— Как нам туда попасть? — спросил Арлен.
Я посмотрела на склон, скользкий и пологий. Дождь сделает его еще хуже.
— Придется нести его, — сказала я.
Я думала, они будут возражать, снова возмущаться, но Арлен только кивнул.
— Понесешь мою сумку?
— Сам ты не справишься. Не вверх по склону. Мы будем нести его между собой…
— Не нужно. Мы будем идти со скоростью улитки.
— Он большой, Арлен, — сказала я. — Больше тебя. Ты уже так делал?
— Я носил каноэ, — сказал он, снимая сумку. — Вряд ли это отличается.
Как по мне, это сильно отличалось.
Мы прикрепили его сумку к моей, а сумку Кольма — к Моне. Капли дождя за это время превратились в ливень, ожидаемый поздней весной. Холодные капли били по нашим плечам и склоненным головам. Я сломала стебельки недотроги и втерла в кожу Кольма, надеясь, что это замедлит распространение жуткого покраснения. Я склонилась к его груди. Я задела цепочку на его шее, и она выскользнула из-под туники. На цепочке висело кольцо, маленькое и изящное, украшенное рядом розовых жемчужин.
Мы замешкались на миг, а потом Мона спрятала кольцо под его тунику.
— Его жены? — спросила я.
— Да.
Дождь стал громким, оглушающим, лился сквозь ветви, гремел по камням и ручью, и мы закончили разговор. Гром раскатами бушевал над горами. Арлен закончил прикреплять сумки и склонился над Кольмом. Он взварил брата на плечо, его плечо оказалось между ногами Кольма. Все еще на коленях, он удобнее устроил Кольма на спине.
— Арлен, — сказала я. — Ты уверен? Мы можем соорудить носилки…
Он тяжелым движением выпрямил ноги, его колено хрустнуло, но он встал.
— Уверен. Бери сумку, я не хочу стоять так весь день, — он пошел по склону. Я закинула сумку на плечи и поспешила за ним.
Подъем по ужасно скользкому склону был тяжким. Дождь усиливался, шипел, мы промокли и дрожали, а земля часто выскальзывала из-под ног. Мы шатались, поднимаясь, Мона постоянно придерживала Арлена, раскачивающегося под весом брата. Порой я останавливала его и проверяла пульс и дыхание Кольма. При этом я недовольно отмечала наши следы среди мокрой листвы, ямы в грязи. Но я ничего не могла сделать. Время было против нас. Кольм все еще дышал слабо, пульс был быстрым, вялым. Нам нужно было доставить его в укрытие, пока он еще мог дышать. Я могла лишь надеяться, что дождь смоет следы нашего прохода раньше, чем их заметят скауты короля.
Через полчаса нас окружили хвойные деревья. Температура упала, пробиралась под нашу мокрую одежду. Я не замедлялась, ощущала себя мышкой под надзором кота, который мог в любой миг напасть. Дождь заглушал звуки, это помогало и мешало. Лесничие с острым слухом не сразу уловят наш шум, но даже скауты-новички смогут тихо идти по мокрой земле. Мы не услышим, пока нас не окружат с луками наготове.