Повисла тишина. Я разглядывала комнату, чтобы не видеть в ее глазах обвинение, но оказалось, что она не собиралась ждать, когда мы пересечемся взглядами.
— Ты, — сказала она, — жуткая лгунья.
Я теребила одеяло.
— Не так часто я тебе и врала, Мона.
— Да? А как насчет самой важной лжи? «Он не мой король»?
— Так и есть. Я правда изгнана. Я была подданной его отца, а не его.
— Я все еще считаю это ложью.
— Одной из нескольких.
— А что насчет того, как мы встретились? Бреда про то, как ты тонула?
— О, нет, — сказала я. — Я не умею плавать. Правда.
— И ты правда упала с пирса? Или прыгнула в океан намеренно?
— И то, и то. Я выбирала момент. Я не хотела, чтобы меня ударили по голове. Это добавило правдоподобности.
— Ты думала, что мы тебя спасем?
— Признаю, это было самонадеянно, — сказала я. — Но времени было мало. Я искала вас три месяца после заявления Арлена в Санмартене посреди зимы.
Она закрыла глаза.
— Санмартен. Ты была там?
— Да. Несколько месяцев. На берегу зимовать проще, чем в холмах. Я была на фестивале середины зимы, как и все из города. Арлен… ну, ты знаешь. Он был громким. Его услышали многие.
— Ясное дело, — она отложила пергамент и перо на стол рядом с собой. — И ты сообщила Валиену. Он рассказал мне о вашей встрече в Розмари.
— Мы встретились, как только смогли. Было непросто, но получилось. Мы несколько дней продумывали план, а потом я вернулась в Санмартен и обнаружила, что вы ушли. Новости расходились по округе, вы вовремя убежали. Но я сбилась. Вал рассчитывал на меня, и, когда я нашла вас в Тиктике, я не хотела терять время.
— Ты была в отчаянии.
— Да. Но сработало. Вы подумали, что это ваша идея, что я в долгу перед вами. Спасение моей жизни позволило этому начаться.
Она молчала и смотрела на меня. А потом тихо сказала:
— Ты могла бы просто сказать мне.
— Ты бы мне поверила? — спросила я. — Если бы я подошла и сказала, что проведу тебя по Сильвервуду в Люмен, и что король Валиен поможет тебе прогнать Алькоро, ты бы честно поверила мне?
— Я могла, Мэй.
— Я не могла рисковать. Слишком многое зависело от этого.
— Мне рассказали. Свергнуть короля, объединить воюющие страны, расшатать испорченный совет… — она посмотрела на меня. — Или ты о другом?
— Я просто хотела домой, — устало сказала я. — Не моя вина, что для этого пришлось сдвинуть страны.
— Ты опасно играла в комнате совета в Лампириней.
Я потерла лицо свободной рукой.
— Это я буду вспоминать вечно. Этого не должно было произойти. Вал был умнее меня, отвлек их от того, кем вы были на самом деле.
Она тихо смотрела на меня, сжав губы в тонкую линию.
— Что еще пошло не по твоему плану?
— Кроме плена? Все сражения тут, в Черном панцире. Никто не должен был пострадать. Вал собирался показать верность, помогая прогнать алькоранцев из Люмена. Он прошел со своими солдатами, а бой начался, — паутина пропала с моего мозга, и я резко повернула голову в ее сторону. — Как Арлен?
Она смотрела на меня, но помрачнела.
— Он потерял глаз.
Я оттолкнулась свободной рукой, несмотря на боль.
— Что?
Она указала напряженным движением.
— Левый. Не видит им совсем. Капитан ударил мечом.
Я сжала одеяло в кулаке, все дрожало.
— Нет…
— Могло быть хуже.
— Как он?
— Лежит на кровати, ест жареную рыбку, — уголок ее губ дрогнул. — Он будет жить, останется красивый шрам. Он уже подумывает о повязке на глаз с жемчужиной. Сорча от него не отходит.
Рука задрожала от попыток сесть, и я рухнула на подушку, зажала переносицу. Мона ждала, позволяя задать вопрос без спешки. Я выдохнула.
— А Кольм?
Она молчала. Опустив руки на колени, она подбирала слова.
— Он еще придет, — сказала она.
— Он меня простит? — спросила я.
— Он даже стыдится, — она указала на мое плечо. — Он убил бы тебя, если бы попал, как задумывал от злости… Думаю, это его напугало.
— Я не… я надеялась…
— Знаю, — сказала она. — Но он снова и снова видит перед глазами, как казнили Аму. Он не любит обмана, — она склонила голову. — Он был прав в Тиктике. Я слишком быстро тебе поверила. Он не дал желанию вернуться к озеру ослепить себя, в отличие от меня.
— Он начал что-то подозревать в пещере Письмен.
— Да. Он увидел твой компас внутри, — она указала на столик у моей кровати, где лежал потрепанный компас Валиена. Я поздно поняла, что в доме Кавана открывала его, чтобы спрятать кольцо Эны, и нашла несколько вещиц. Кольм спрашивал о них — стрелка и шнурок — в пещере. Я сказала ему, что спрячу их в компас. Конечно, он сделал это сам. — Он не знал, что это значит, — сказала она. — И нам все еще нужно было спуститься с Частокола, так что он не мог обвинять тебя там. Он хотел верить тебе, но не мог понять, откуда у тебя компас Валиена. Если бы ты украла это при изгнании, то рассказала бы раньше, — она взяла компас со столика и открыла его. — Но это не так, да? Как ты его назовешь? Знак любви?