Мона пожала плечами.
— Бур, надеюсь, — я не успела уточнить, она подняла властно голову. — Арлен из нас лучший воин, но ему пришлось продать меч в Лилле.
— У меня еще есть Птах, — сказал он.
— Что? — спросила я.
Он ослабил ремешок сумки и вытащил изогнутый кусок дерева, остро заточенный на одной стороне. С той стороны две жемчужины превращали острый конец в клюв на голове птицы.
— Мой атлатл. Хищный птах.
— Атлатл? — я смотрела на диковинное оружие. — Об этом оружии ты говорил? Вы еще его используете?
Его уши покраснели.
— Нет, мы используем мечи и луки, как и все на востоке. И длинный лук, а не ваши плоские и короткие. Но это я успел сорвать со стены, когда начали стрелять по берегу озера.
— У вас есть снаряды для него?
— Парочка.
Я взмахнула рукой.
— Думаю, енота от нашей еды это отпугнет, — он надулся от возмущения, но я повернулась к Кольму. — А ты?
Он покачал головой.
— Я не успел ничего забрать при побеге. Есть только нож.
— И у меня, — Мона сжала свою сумку. — Но оружие в любом случае нам мало поможет, да?
— Да, — согласилась я. — Костры в Сильвервуде привлекут всех скаутов в радиусе десяти миль, так что охота отпадает. Пока все будет хорошо, сражаться не придется, да мы и вряд ли выстоим против большого числа противников. Люди по пути в Розмари вполне дружелюбны, а в Сильвервуде не с чем драться.
— Не с чем? — спросил испуганно Арлен. — Медведи, рыси, змеи…
— Попробуй отбиться от рыси атлатлом. Посмотрим, что выйдет. Если не попадешь ей между глаз, дротик будет не страшнее укуса пчелы, — я покачала головой. — Не важно. Рыси не тронут взрослого, а медведей больше интересует, что у тебя в сумке. Змей просто не нужно трогать. Пока никого не ткнешь, не нужно и драться.
— Там всегда есть лесной народ, — сказал Арлен с насмешливым вздохом. Он порылся в мешке с фруктами. — А ты? Какое у тебя оружие?
Я придвинула надбитый серебряный компас на пару дюймов, пальцы лежали на крышке.
— Одна из немногих вещей, что я умудрилась забрать при изгнании. Король забрал мой лук, ранг и титул. Он немного расшатан, но не страшно, — я спрятала компас в мешочек на поясе, и он обхватил компас тканью. — И есть нож, как и у вас. Слушай, хватит есть нашу еду!
— Мы пополним запасы через три дня, — возразил он, я отодвинула мешок с фруктами подальше от него.
— Чем меньше пополнять, тем лучше. Вы еще свой жемчуг не вернули, а я не хочу чинить неводы в каждом городе ради пары медяков, — я затянула свою сумку. — Если мы хотим добраться до озера, на нашей стороне должны быть удача и логика. Не будем подставлять себя еще до начала.
Путь через Пароа вдоль реки Раш можно было назвать приятным. Поздний апрель вел себя хорошо, когда мы добрались до дельты. Солнце нас грело, а ветер приносил сладкие запахи. Берега были полны лилий и нарциссов, а еще телег с разноцветными товарами, что проносились мимо нас в города у реки. Но с каждым шагом мне было все тревожнее. Я сто раз за день проверяла себя, пыталась понять, зачем согласилась на такое опасное задание.
Было сложнее.
Совет короля дал ясно понять, что меня ждет, если я вернусь — повезет, если я увижу конец недели в темнице. Я пыталась подавить страх, что затея не строит риска.
Утром я шла впереди троих спутников. Они были воодушевлены решением вернуться к своему народу, по пути обсуждали детали плана. Разговор проходил в виде смелых заявлений Моны, возражений Арлена, который спорил, казалось, веселья ради. Кольм почти всегда молчал, хотя добавлял тихое слово или фразу, меняя этим весь разговор.
Я не участвовала. У меня не было их уверенности, будто они уже прошли Сильвервуд, будто он не был нависшей темной загадкой. Я заставляла себя обдумывать по шагу за раз, сосредоточившись на дороге перед нами.
— Мэй.
Я вздрогнула. Я не заметила, что Кольм отошел от спорщиков.
— Что?
Он поравнялся со мной.
— У меня есть немного монет. Хочешь купить себе новую обувь на следующем рынке?
Я покраснела, поняв, что он оценил состояние моей изношенной обуви.
— Спасибо, но у них вряд ли есть нужная.
— Какая?
Я подняла ногу, прыгнула, чтобы поспевать за ним.
— Я мягкой подошвой. Похоже, из всех народов востока только мы не носим ботинки с твердой подошвой.
— Тебя изгнали в этой обуви? Она так долго протянула?
Я опустила истертую подошву на землю.
— Ох, нет. Они порвались после второй зимы. Пришлось найти башмачника в Сиприяне, и он сделал мне эти, что стоило мне месяца работы.
— Уверен, кто-нибудь в Переходе Рашера сделает тебе пару.