— Серьезно?
— А ты что думал? — пылко спросила я, проходя мимо него.
— Ничего толком, — он пошел за мной. — Я думал, вы наблюдаете за птицами.
Я фыркнула и села в паре футов от Моны, штопающей прореху в плаще.
— Мы — защитники леса. Мы следим за таким. Потому нас зовут скаутами. Что? — он потрясенно смотрел на меня.
— Это же лес, — он помахал руками и сел у ствола сосны. — Разве он не заботится о себе сам?
— Если бы это был просто лес, он позаботился бы о себе, — я расшнуровала ботинок. — Но на горе живут тысячи людей, и все мы вредим. Оползни, загрязнение ручьев, излишняя охота, а еще влияние серебряной шахты. Если вырубить много деревьев, лес умрет, гору размоет, погибнут люди. Если загрязнить ручей, пропадут насекомые и травы, а там и рыба. Лесная стража и Лесничие созданы, чтобы следить за таким.
— А что насчет убийств путников-чужаков? — бодро спросила Мона. — Это есть в списке обязанностей?
Я пронзила ее взглядом.
— А что? Кого-то убили?
— Это ты мне скажи, — сказала она, делая идеальные крохотные стежки. — Но пару лет назад, до вторжения, я получила очень смешное письмо, где меня предупреждали, что скауты короля Вандалена получили приказ убивать чужаков в Сильвервуде. Возможно, тебя в это время уже изгнали.
Кольм рядом с Моной с любопытством смотрел на меня. Я перевела взгляд на ботинок.
— Думаю, они пытались остановить вырубку лесов и охотку возле наших границ. Так говорил совет. А Вандален хотел, чтобы мы отвлеклись от шахты, чтобы ослабли наши ограничения на нее.
— Так ты тогда еще была скаутом?
Я теребила потрепанную кожу ботинка.
— Когда отдали приказ, я еще была Лесничей.
— Погоди, так нас убьют? — Арлен отодвинулся от ствола. Я думал, что нас могут схватить и допросить, а не убивать на месте. Скауты короля Валиена все еще убивают нарушителей?
Я вернула ботинок на ногу.
— Не знаю, какие у него приказы.
— Тофер говорил, что народ холмов уже не гоняют, — сказал Кольм.
— Валиен на троне всего пару месяцев, была зима, — сказала Мона, обрывая нить зубами. — Меньше шансов, что люди будут у границы. Вряд ли что-то изменилось.
Арлен покачал головой и прижался спиной к сосне.
— Плохая кровь. Плохое правление. Мэй, признай, корону передают не той семье. Может, если повезет, род изживет себя. Может, Валиена убьют рано, и новая семья заберет трон.
Что-то вспыхнуло во мне, но я не могла рассказать об этом трем королевичам, уверенным в своем праве возглавлять страну.
— Не рассчитывайте на это. Валиен хитрый, он не рискует. Я знаю. Я жила во дворце. Он лучший мечник, чем был его отец и дед. Он отчаянный. Он знает, что или все потеряет, или все обретет, — я вдохнула, взяв себя в руки. — Если он решит заполучить корону Люмена, он это будет делать умнее отца, поверьте.
— Что ж, — спокойно сказала Мона, разглаживая шов на плаще. — Он не получит ее без боя, а я до него точно доберусь. Я не нежничаю с теми, кто хитрит со мной.
Я перекатилась, прижалась лицом к хвое и укутала плащом плечи.
— Ты ни с кем не нежничаешь.
* * *
Я резко проснулась ночью от знакомого звука: шорох, шуршание и кряхтение рядом с местом нашего ночлега. Я мысленно застонала. Если Мона проснется и увидит медведя у наших мешков, ее визг разбудит весь лес. Я подняла голову, убывающая луна смогла озарить в просветы между деревьев темный силуэт в тенях. Я замерла, глядя, как большая голова нюхает землю.
Там ничего не было. Наша еда висела на деревьях. Мы не использовали мыло несколько дней. Уходи, медведь.
Он сделал несколько шумных шагов по ковру из хвои и поднял голову к мешкам. Он оттолкнулся и встал на задние лапы, двигал носом в воздухе. Но я высоко натянула веревку. Он громко пыхтел, а потом опустился на землю со стуком.
Уходи. Уходи, пока королева не проснулась и не сорвалась.
Он снова понюхал воздух. Он медленно, замирая, пошел в нашу сторону.
Мы лежали по парам головами друг к другу. Медведь был ближе всех к Арлену, который лежал на животе с головой на руках. Мона была с другой стороны от него. Медведь опустил голову к земле в паре футов от бедра Арлена. Он понюхал.
Кольм был между мной и медведем, лежал на спине с одной рукой под головой. Я осторожно выпрямила ногу и ткнула его носком. Он дрогнул, но не проснулся.
— Кольм, — прошептала я. Медведь поднял голову и фыркнул. Я ткнула его снова. — Кольм.
Он с выдохом проснулся.
— Не пугайся, — тихо сказала я. — Не кричи. Рядом с Арленом медведь.
Он моргнул пару раз, но молчал. Я видела, как его голова склонилась, он искал взглядом зверя, замершего у бедра Арлена.
— Я попытаюсь увести его, — сказала я. — Мне нужно, чтобы ты медленно поднимался вместе со мной.
Он кивнул. Медведь фыркнул. Мона пошевелилась.
— Привет, мишка, — сказала я обычным голосом. — Привет.
Медведь отпрянул. Я медленно села.
— Садись, Кольм, — сказала я тем же ровным голосом. — Привет, мишка. Мы большие. Большие и неинтересные, — Кольм приподнялся на локтях. — Здесь ничего для тебя нет. Кольм, растяни плащ. Мишка, видишь, какие мы большие?
Медведь отпрянул на пару неуверенных шагов. Он фыркнул. Я увидела в свете луны, как Мона открыла глаза.
— Не кричи, — резко сказала я.
Она не кричала. Она громко охнула и села. Медведь фыркнул снова.
Арлен, к сожалению, был не таким сдержанным. Он пошевелился и поднял голову.
— Пылающее солнце! — он вскочил на четвереньки.
Медведь бросился.
Мона закричала. Она сорвалась со спального мешка в сторону.
— Не беги, Мона! Нет, Арлен, убери это!
Но он уже поднял Птаха, лежавшего у его локтя. Он выстрелил, вскакивая со спального мешка.
Медведь застыл перед ним. Арлен в спешке искал второй дротик. Я не видела, куда попал первый. Медведь ударил по земле двумя лапами.
— Опусти, Арлен!
Он снова взмахнул атлатлом, но в спешке и темноте плохо прицелился. Дротик вонзился в переднюю лапу медведя. Он бросился снова. Арлен отпрянул, ползя спиной вперед среди плащей и спальных мешков.
Я была на ногах, растянула плащ над плечами, как крылья летучей мыши.
— Уходи, мишка! — кричала я. — Уходи!
Но я не интересовала медведя. Он боролся с Арленом, а тот вспомнил о ноже на поясе. Ловким движением он выхватил нож и вонзил в плечо медведя.
Медведь завопил и стукнул Арлена тяжелой лапой, отбрасывая его. Дротики вылетели из его руки, Птах пропал в кустах. Он перекатился на бок, держась за руку.
Кольм был у дальнего края поляны. Мона, застывшая в центре нашего лагеря, побежала к кустам. Медведь помчался за ней. Она кричала.
— Стой, Мона! Не беги!
В темноте я не видела всего, что произошло дальше. Медведь пошатнулся, застыл. Он развернулся полукругом, пошатнулся и рухнул на ковер из хвои с тяжелым стуком. Он хрюкнул пару раз и затих.
В пяти шагах от него стоял Кольм с Птахом в руке. Два новых дротика попали в шею и между глаз медведя.
Повисла густая тишина. Мона выглядывала из-за дерева, прижимая руку к груди. Арлен лежал на боку, держась за руку. Кольм медленно опустил атлатл. А я стояла, сжимая в кулаках плаз, прижимая ладони к голове.
Я посмотрела поверх темной туши медведя на Кольма, неожиданно ощущая предательство.
— Он не должен был умереть! Не нужно было убивать его!
— Он погнался на Моной, — сказал он.
— Потому что она побежала, — я повернулась к ней. — Потому что ты побежала! — я повернулась к Арлену. — А ты ужалил его дротиком!
— Он нападал, — зло сказал Арлен, садясь.
— Это был блеф!
Он убрал ладонь от руки и показал мне.
— Он ранил меня!
— Когда ты ранил его! Великий свет, он вел себя так, как и ожидалось! Ты его спровоцировал и получил ответ, — я указала на Мону. — Ты побежала, и он погнался. Так ведут себя медведи!
— Извиняться не буду, — холодно сказала она, выходя из-за дерева.