Кто-то недоверчиво хихикнул. Ситников нахмурился:
— А теперь поговорим начистоту. Вот мы тут гуляем, отдыхаем, а дела нас прижимают — дальше некуда. Электро вот надо, как для этой рыбы воздух. Не то сами скоро начнем задыхаться… И над отарами овец висит такая же грозная беда. А может, и еще похлеще! Вот ударят морозы, закуют землю льдом, чем тогда будем, кормить поголовье?!
— На тебенёвку надежа плохая, — завздыхали мужики.
— Потому и говорю, — продолжал председатель. — Давай-ка оставайся тут один, — он кивнул на щуплого. — Возьми-ка лом да наделай как можно больше прорубей. Это будет твоя работа. А остальные — айда по местам!
Воспрянув духом, мужики и парни мигом похватали трофеи, сачки, черпаки и — кто пешком, кто на санях — ринулись на берег к Алексеевке. С треском ломая камыши, выскочил, застегиваясь, все слышавший завхоз и, погрузив свой богатый улов, принялся нахлестывать лошадь. На льду остались электрики да щуплый мужик, который взялся за дело рьяно, согреваясь.
Витька подошел к ребятам, поздоровался. После Ситникова уже не хотелось их ругать, хотя всю дорогу был зол на них до смерти. Только грустно покачал головой:
— А я вас ждал, как последний дурак… — И напустил на себя черную хмурость.
— Да ты не сомневайся, начальник, — бодро ответил, Подгороднев, стуча зубами от пронизывающей сырости. Под глазом у него темнел синяк. — Мы завтра вколем так, что будь спокоен!
«А надо сегодня», — в мыслях возразил Витька, с любопытством разглядывая «фонарь».
— Уо навесили! — похвалился Сема и загоготал. — Девушка, оказывается, замужем!
«Надо сегодня, — думал Витька. — Надо прямо сейчас. Но что сделать, чтобы загорелись у них глаза? Как тогда, когда стояли над прорубью… Ну ладно, этот Сема, его, наверно, ничем не проймешь, он прошел по десяткам колхозов и совхозов. Но вот эти пацаны? У них Алексеевка всего лишь второй объект. Как зажечь их, чем?» Этого Якушев не знал.
— Как устроились, ребята? — обратился он к братьям. Уж очень они были одинаковые: курносые, маленькие, с белым пушком на пухлых щеках.
— А что, ничего! — привольно улыбнулись Васькины. — Хозяева хорошие, кормят — во! За квартиру, стирку и еду берут совсем немного.
— Ты мне сразу говори, — хмуро обратился Сема. — Председатель сам заключал договор или на него сверху поднажали?
— Этого я не знаю, — признался Витька, озадаченно покашливая в кулак. — Наверно, сам.
— Наверно… Если под нажимом заключал, считай, что зря сюда приехали. Только будем резину тянуть и ни хрена не заработаем… Что-то, гляжу, не больно он нас привечает. Народ еще ничего, обходительный, — он потрогал синяк, — а председатель, вишь, забыл про нас. Умахал со своими «ребятыми».
— Тяжелое положение у него. — Витька вздохнул. — Угроза бескормицы…
Сема долго, без отрыва смотрел на мастера, однако промолчал. Присел, стал нанизывать на проволоку вялопузых, но твердых, круглых спинами щук. Самую большую взвесил в руке, протянул:
— Держи на жарево. Небось, не ел еще со вчерашнего.
«Как в воду глядел», — подумал Витька, немного обижаясь. Но все же щуку взял, поблагодарив. Спохватился, нахмурился, жестко сказал:
— Надо начинать сегодня, сразу же после обеда. Пока я организовываю насчет столбов, вы будете трассу разбивать. Под низковольтную линию.
— Уо, это можно, — улыбнулся Сема. — Ты, главное, организовывай. А уж мы и сами знаем, что и как.
— Помнишь, Сема, как на том объекте? — обрадовались Васькины.
«Наконец-то!» — вздохнул с облегчением Якушев и строго, как Ситников своим, приказал:
— Айда на обед и — за дело!..
Царапая снег загрубевшими хвостами щук, поднялись на серую проталину — макушку какого-то кургана. Витька вынул из кармана «синьку», развернул. Ребята держали ее за углы, чтобы она не колыхалась ветром.
Степь просматривалась далеко, слева виднелась Алексеевка, справа — деревенька Годыри, бригада колхоза. Между ними десять километров. Витька вглядывался в бригадные дома, то и дело сверяясь с картой-планом.
— Во-он, — показал он рукой на маленький домик возле коровников, — там будет понизительная подстанция…
Повернулся лицом к Алексеевке, пояснил:
— А повысительная — возле электростанции. — Поглядел еще и, широко обведя рукой, заключил с восторгом — И мимо вот этого древнего кургана побежит высоковольтная линия! Аж ЛЭП-10 — десять тыщ вольт!..
Сема Подгороднев скептически хмыкнул, на своем веку он видал и не такие линии. Но братья Васькины смотрели с восхищением, представляя эту будущую ЛЭП, опоры которой Т-образные. Такую они еще не строили.