Витька приподнялся на носках, надеясь увидеть на горизонте и Таловку — Серегин объект. Но Таловки не было видно. «Как он там?» — подумал Витька о друге и тут же заранее ему позавидовал. У Сереги — это уж точно — никакой задержки не происходит. Работает Серега в полную силу…
Якушев вздохнул и обратился к ребятам, давая им задание на оставшийся день:
— Вот вам, Подгороднев, этот план. Разобьете в Алексеевке низковольтную трассу. А я пока буду организовывать…
После сытного обеда монтеры смастерили сажень, вытесали две ровненькие вешки. («Ты только записывай, записывай, — напомнил Сема не успевшему пообедать мастеру. — Все, что ни делаем, — работа».) Потом пошли в кузню и выпросили ворох бракованных зубьев от борон. Заодно «приласкали» кувалдочку. («Записывай, записывай…»)
Подошли с топорами колхозники — молодые, веселые парни. Якушев отвел их к лесоскладу, дал работу — ошкуривать бревна, потом вдруг вспомнил, что монтерам потребуется транспорт, побежал в конюшню.
Насупленный, резкий в движениях дед-бормотун вывел из станка облезлого верблюда, показал ногой на розвальни, прошамкал сердито:
— Жапрягай.
— Я таких не умею, — попятился Витька, с испугом косясь на жующее жвачку животное. Он где-то слыхал, что верблюды плюются. Нажуют вот так, нажуют да и харкнут в лицо, что потом не отмоешься.
Старик обнажил воспаленные десны, повертел удивленно головой и ловко, точно напоказ, запряг скотину.
— Но, но! — Витька размахнулся вожжами, но верблюд будто и не слышал.
— Чок! — неожиданно чисто прикрикнул старик, и верблюд медленно, как по зыбким пескам, стал перебирать своими длинными ногами.
Ребята встретили верблюда с ликованием. Быстро нагрузили свои приспособления, воткнули в сугроб возле электростанции вешку — тут будет концевая опора низковольтной линии, сели в сани и поплыли на дальний конец села, чтобы оттуда начинать разбивку трассы. Витька проследил, как они сгрузились у крайнего дома, и снова побежал к колхозникам.
Звонкий стук топоров, потом передышка, тихий говор любителя россказней, смех, снова перестук, шуршащее потрескивание коры — под эти звуки было легко и радостно лазить по штабелям, слышать слабый, чуть тревожный запах смолки, деловито разглядывать бревна, вымерять их длину, сортировать, куда какие: эти вот, потолще, — на подстанции, эти — на высоковольтные опоры, а те, покороче и потоньше, — на низковольтные «свечки».
Подошел председатель, пошутил, посмеялся с парнями и взобрался к Витьке на вершину штабеля. Отсюда хорошо была видна улица.
— Что это твои ребяты делают? — Председатель кивнул на копошившихся вдали монтеров.
Витька объяснил. Иван Семеныч как-то сразу потускнел:
— Значит, старую линию будем ломать… А жалко, — признался он, горько усмехаясь. — Денег ведь стоила, стерва. Из-за нее сколько генераторов пожгли. Сами чуть не погорели.
— Кто ее делал — колхоз? — полюбопытствовал Витька.
— Нет. Самим нам было несподручно. Калымщики. — Иван Семеныч смущенно заморгал рыжими короткими ресничками. — Что и говорить, сплоховали мы в ту пору. Я самолично сплоховал, чего там… Думал Сельэлектро приглашать, как другие добрые люди, ведь электростанцию-то мы построили по государственному проекту. Но как узнал, во сколько обойдутся работы, решил чуток повременить. А тут, на грех, калымщики явились: за половинную цену, говорят, отгрохаем! И отгрохали… Навтыкали столбов, проволоку натянули, проводку внутри — все как надо. Свет получился такой, аж слепило глаза, особенно тут, в этой самой конторе… Рассчитывались с шабашниками мелкими, крупных у нас в ту пору не имелось, так что свет этот здорово помог. Не обсчитались. — Он помолчал, пососал цигарку, усмехнулся горько — Зато, как укатили эти проходимцы, как вышел я проверить по домам, и что ты думаешь? Здесь вот было невозможно смотреть, а дальше, на концах, — сплошная темень. Еле волоски краснелись в лампочках.
— Ничего, скоро будет как в городе! — заверил Витька. — И тогда начнется для вас новая эра!
— Давай-давай, — поощрил Ситников. — Действуй. — Крепко пожал руку и пошел назад, к себе в правление.
Лесу было много, на полную электрификацию. Тут же, у стены конторы, чернели из-под снега тяжелые бухты катаной проволоки (колхоз привез ее из Сельэлектро сразу же после заключения договора). Витька развязал одну из бухт и попробовал черный, слегка вороненый конец на изгиб. Толстая проволока пошла в кольцо легко, потом все туже, туже и на крутом развороте чуть слышно затрещала, заколола руки тонкой пленкой окалины. Катанка была мягкая, хоть вяжи узлы, — конечно, не с Витькиной силой. Для привязки деревянных стоек к железобетонным «пасынкам» — ногам, которым век стоять в земле и держать опоры с проводами, — лучшего материала не найти.