Так что в Крыму разразилась своя война, абстрагированная от общей. Впрочем с каждым боем становилось понятно, что Манштейн обречён, а Севастополь будет разблокирован. Истеричные приказы из Берлина не могли заменить 11-ой армии ни поставок дополнительного горючего, ни новой техники, ни солдат из резерва. Конечно, если бы прислали какую-нибудь армию с Южного или Сталинградского направления, то можно было бы переломить ход боевых действий. Ну хотя бы корпус-другой, в крайнем случае пару дивизий…
Увы, всё до копейки было завязано в притивостоянии возле Дона. Даже Ростов не удавалось взять, чтобы прорваться к Кавказу. А вот Красная Армия здесь постоянно получала подкрепления, включая те резервы, которые когда-то обеспечили нужный перевес под Ленинградом. Ещё одним резервом стала 5-ая танковая армия (пусть и не целиком), которую не удалось разгромить при её передислокации к Воронежу. Частично пострадала? Да! Но семьдесят процентов техники и живой силы удалось сохранить, что ни говори.
Даже «польская» армия Голикова (так и не ставшего командующим фронтом в этой реальности) вносила свою долю для общей пользы. Её использовали, как резервную, постоянно перемещая. В результате солдаты и офицеры набрали солидный опыт противодействия фашистам, как и её командующий.
В сентябре начались занятия в подземной школе в Подмосковье. Онищенко по-прежнему вёл курсы повышения квалификации, Андрей и Артём обучали младший офицерский состав. Межову же поручили самое важное — поделиться опытом и знаниями, разработанными и накопленными за семьдесят лет Истории (от текущего момента). Естественно, не упоминая об их происхождении. Хорошо хоть удалось подготовить план-конспекты, чтобы не палиться на мелочах.
Ученики были из разных ведомств, но внимательны и без амбиций. Видимо их застращали заблаговременно, а может подобрали самых уравновешенных и вдумчивых, кто знает? Конечно, слушатели на лекциях задавали вопросы, но Гена терпелив и предпочитает сто раз объяснить одно и то же, чем яриться по каждому поводу. Так что дело пошло — видимо действительно отбирали умеющих понимать, а не чижиков быстрожопых.
Дома (если казённное жильё можно назвать домом) ожидала жена, ставшая верной боевой подругой, какой и была в Полесье. По-прежнему подхихикивала над его отдельными ляпами. Межов впервые в жизни почувствовал себя нужным, как человек, а не как специалист. Семья, которой ему так не хватало всю жизнь, воплотилась в Ане и её дедушке, ставшим родным и для него.
Остановись мгновенье, ты прекрасно! Впервые от Геннадия Алексеевича не требовали быстрых решений, реакций и действий. Он наконец-то устаканился и больше не искал приключений на свою задницу. Обоим майорам тоже хотелось личного тихого счастья, но его же нужно найти. А как это сделать, сидя фактически взаперти? То есть, для исполнения физиологических потребностей их обеспечили представительницами противоположного пола, но для сердца пока никого не видно.
К концу сентября карта Крымского полустрова осталась прежней, а вот расположение «синих» и «красных» на ней заметно изменилось. Манштейн давно бы удрал с полуострова, понимая бесперспективность сопротивления, но Берлин не позволял даже уйти через перешеек на соединение с группами армий «А» и «Б». Те никак не могли пробить всё усиливающийся монолит, созданный на Дону. Да и в тылу армады не всё слава богу. Партизанские отряды и диверсионные группы всё больше нарушали систему снабжения фронтов.
Мало того, прорыв к Кавказу уже выглядел чреватым из-за возможного котла. Как в детской загадке получается: «А упало — Б пропало!» или наоборот. Первые танки КВ-1с направили на усиление именно на Дон, так как на других фронтах всё оставалось в границах разумности и стабильности. Другое дело, что под Ленинградом Мерецков использовал войска своего фронта, постепенно отжимая 18-ую армию гитлеровцев на юг. Именно отжимая, а не пытаясь вклиниться и разорвать противника. Дело в том, что количество диверсионных групп в фашистских тылах тех мест постепенно увеличивалось. А значит и враг нёс потери от диверсионной деятельности, так как производство гранатомётов и ракетснарядов постоянно наращивалось. А так как аэродромам немцев тоже перепадало, то и преимущество в воздухе несколько уменьшилось.