Соня сидела на улице, люди суетились вокруг, обсуждая случившееся происшествие, а она смотрела на Улфа. Какой же печальный конец у той сказки, даже плакать больше не хотелось. Из окна припаркованного неподалёку автомобиля звучала грустная песня. Соня усмехнулась, будто услышала финальные титры в голливудском кино. Ее мучителя поймали, но радости она не испытывала. Мягкий ветерок ласкал волосы девушки, солнце согревало теплом, пахло свежей травой и еще немного краской. В лесу было все проще. В лесу, иногда, казалось, будто у нее есть шанс сделать своим этого невероятного мужчину. Смелого, красивого, сильного, умного и, несмотря ни на что, самого живого из всех живущих. Когда он был рядом — земля уходила из-под ног. Соня грустно вздохнула. Правда, которую она узнала, была сильнее ее. Теперь, когда она думала об Улфе, сквозь ее тело кто-то пускал смертельный ток. Теперь ее кожа представляла собой один сплошной ожог. Он никогда не полюбит ее, именно ее. Каково узнать, что вы напоминаете мужчине своей мечты его настоящую, огромную, страстную любовь ту, что исчезнув, заставила обитать в лесу? Разве можно жить и оглядываться? Сжечь все фотографии и терпеть, думая, что он все еще любит ЕЕ, а ты просто заменитель, который очень сильно на нее похож? Дешевый суррогат истинного счастья. Если бы эта девушка не была такой ценной, разве стал подполковник говорить о ней в такую минуту? Конечно, нет. Она готова бороться с бандитами, дикими зверями, террористами и продажными военными, но только не с женщиной, которая все еще живет в его сердце.
Соня смотрела в одну точку, когда Улф подошел и сел рядом. Она изучала танцующие в свете солнца пылинки, думая о том, как они могли быть счастливы вместе.
— Ты в порядке? — спросил он ее, — кажется, все кончилось. Внутри, как тошнит.
— Я понимаю, — кивнула Соня и похлопала его по плечу.
— Я считать его другом.
— Ужасно.
Соня отвернулась, она хотела его поддержать, но не могла. Ее собственная душа рвалась из клетки по имени «Улф».
— Отвези меня в посольство, — тихо сказала Соня.
— Зачем?
— У меня нет никаких документов, у меня вообще ничего нет.
Они смотрели друг на друга, не отрываясь.
— По-другому я не смогу вернуться домой, — прошептала Соня
— Нет, Соня, ты должна остаться.
— Почему я должна остаться?
Соня все еще смотрела ему в глаза, молча умоляя. «Ну же скажи, скажи, почему я должна остаться. Всего лишь три простых слова, и я буду там, где ты захочешь. Неужели так трудно? Скажи, я тебя умоляю. Просто скажи и все остальное не будет иметь смысла. Я люблю тебя, Улф, как никого и никогда не любила в своей жизни! Просто скажи это».
— Ты должна остаться, потому что ты еще не оправиться от ран, ты столько пережить. Тебе нужно отдохнуть.
Соня встала и, покачиваясь, побрела к бордовому форду сестры лесника. Впереди ждала Москва, где, кажется, уже начинался сезон дождей.
Глава 32
Он не остановил ее, хотя мог. Слишком много эмоций, ран, предательства и боли. Улф чересчур близко к сердцу воспринял измену друга и соратника, его мысли были заняты этим. Думать в таком ключе Соне было легче.
Улф был способен кинуться с ножом на стаю бандитов, голыми руками схватить за горло куницу, но оказался не в силах остановить уезжающую от него женщину. Он не смог найти слов, возможно, ждал, что сама Соня что-то скажет, но и она не решилась, ей было страшно. Соня ревновала и безумно завидовала женщине, которой больше не было. Ужасная безысходность и дикая несправедливость.
Удивительно, вернуться на родину, если у тебя нет документов, оказалось не так уж и сложно. Она обратилась в полицейский участок за справкой об утере паспорта, сделала пару фотографий и посетила посольство, где взамен утраченного паспорта ей выдали свидетельство о возвращении в Россию.
В полиции Соня рассказала о том, что произошло с ней на стоянке автобуса и все что случилось позже в лесу. В ее действиях состава преступления никто не нашел, потому Соню отпустили. Она согласилась сотрудничать со следствием. Ее предупредили о даче показаний на суде и о необходимости вернуться через некоторое время в Швецию. Улф ходил за ней тенью, а Соне хотелось, чтобы он просто оставил ее в покое, перестал сыпать соль на рану своим идиотским молчанием и помощью, будто они какие-то друзья-товарищи или того хуже приятели по несчастью.