— Я могу поспать на каком-нибудь матрасе или пуфике, — зашептала Соня, глядя парню в глаза, — если он у тебя есть, конечно. Я не вправе забирать у хозяина его постель, — она отступала, пока не уперлась ногами в кровать.
Лесник бесцеремонно толкнул ее, и девушка упала на постель. Он схватил ее за ноги и закинул их на кровать.
— Ты будешь спать здесь. Здесь можно связать руки.
Откуда-то появилась веревка, и он сжал ее запястья, подняв руки Сони над головой. Ловко перекидывая веревку через металлические прутья, он стал вязать тугие узлы. Соня запротестовала:
— Гребаный извращенец! Да что с тобой не так, в самом деле?
— Я не хотеть, чтобы ты прирезать меня во сне, — серьезно произнес он, заканчивая начатое. Он наклонялся так низко, что практически касался грудью лица девушки. Странная смесь из отвращения и влечения накрыла Соню с головой. Она стала извиваться, как уж на сковородке, пытаясь освободиться.
— Будешь толкать ноги, я привязать и их, — соединил вместе ее ладони мужчина, вопросительно приподняв одну бровь.
Соня разозлилась окончательно:
— Дергать, дергать ногами, идиот. Никто так не говорит. Нормальные люди говорят «дергать ногами»!
Но дверь захлопнулась, и последние слова Соня кричала в кромешной тьме. В замочной скважине звякнул ключ.
— Ты хоть раз пробовал спать в таком положении? Чтоб ты сдох, — пробурчала Соня.
А затем она замолчала. Девушка громко дышала и чуть не лопнула от злости, но могла поспорить на что угодно, что за дверью услышала тихий сдавленный смех.
Глава 4
"Что такое быть лесом? Дышать миллионами листьев. Смотреть миллионами глаз".
©Т. Царенко.
Руки как будто нет. Она так замлела, что Соня перестала ее чувствовать. Почему-то правая окаменела сильнее, чем левая. Стараясь облегчить свое положение, она крутила кистью, сгибала пальцы, но веревка только сильнее впивалась в кожу, к тому же мешали металлические прутья спинки кровати и вместо послабления появилось отвратительное колющее ощущение, словно в ладони воткнули тысячу иголок одновременно. Соня застонала и вытянула ноги. Спасибо хоть их не связал. Носки кед уперлись в противоположную спинку. Странно, она намного ниже ростом, чем хозяин дома, но едва помещается в его постели. Кто покупает для себя кровать, на которой можно спать только подогнув ноги? Покупает? Где он мог приобрести ее? В супермаркете «Пеньки и грибочки» на соседней поляне, где на кассе стоят белки, а в торговом зале работают ежихи с опытом? Соня рассмеялась собственной мысли, а потом похолодела, ибо другая догадка завладела ее разумом. А что если эта кровать досталась ему от кого-то другого? Вдруг он занял чье-то место? А возможно ли, что лесник и не лесник вовсе? Колючий ком оцарапал горло девушки. Слишком уж хорош, умен, ловок для того, кто живет в лесу в одиночестве. В нем чувствуется какая-то незримая порода. Присутствует некая цивильность, которой не может быть у человека его профессии. С чего вдруг она решила, что знает, каким должен быть настоящий лесник? Это все предрассудки и штампы. Это как, например, суждение взрослых, что «все дети неразумны» в силу малого жизненного опыта, и пожилых, что «все молодые — безответственны», и, наоборот, мнение молодых, что «все старые не годны» к физической нагрузке, сексу и спорту. Все лекарства — вредная химия, лучше пить травы, настойки и прочее, прочее, прочее. Чушь какая-то. Она крепко зажмурилась и вздохнула, представляя его лицо. Взгляд такой режущий, интенсивный, насыщенный, будто он знает все на свете. Видит тебя насквозь, может предсказать любой твой поступок еще до того, как ты сама решила сделать именно так. Что за предрассудки, что хранитель леса — неопрятный дикарь? Если поразмыслить, разве не может быть у лесника аккуратно стриженной бороды, чистых волос и белых зубов? В конце концов, ногти у него не накрашены и на руках полно мозолей.
Но все же есть в нем что-то подозрительное. Тот маленький сарай, у которого он поймал ее прежде чем выгнать в лес окончательно, чтобы встретиться лицом к лицу с куницей. До этого он еще терпел, что она шастает вокруг дома в поисках еды и питья, но возле дряхлой деревянной двери обезумел окончательно. Что он прячет там? Разлагающийся труп настоящего лесника? Того самого деда в телогрейке и валенках на босу ногу? И почему сразу телогрейка? Здесь у лесников наверняка другая мода. Соня вздохнула. Нос зачесался. Пленница отчаянно кривлялась, пытаясь избавиться от напасти.
Но ведь даже то, что она до сих пор жива, не говорит о том, что он не собирается прикончить ее в будущем. А если ему нравится мучить своих жертв, тянуть время? Наблюдать за их поведением через крохотную дырочку в стене, словно за копошением жуков в стеклянной банке.