Второй его товарищ лежал рядом, и выглядел ни чуть не лучше.
Олег переводил взгляд с одного скелета на другого и обратно, с готовностью вновь опорожнить желудок. Сдавлено застонал, а развернувшись, с омерзительным чавканьем наступил на один из гнилых ошметков протухшего мяса и незамедлительно кинулся к выходу.
Он вывалился из сторожки и его обдало свежим прохладным воздухом. Но любоваться красотой было некогда. Олег долго бежал, не раздумывая над маршрутом; сквозь густую листву и темноту ночи, неумело отмахиваясь руками от веток бежал, пока не выбился из сил. Предательски заныло в боку и ему пришлось остановиться.
Протяжный волчий вой пролетел над косыми верхушками высоких мрачных деревьев, склонивших свои голые ветви под давлением ледяного ветра.
Олег побледнел, когда за этим звуком послышались торопливые шаги. Выстрелы. И яростный крик. За ним шла погоня. Он вновь помчался с места даже не оглядываясь, ибо отлично знал кто за ним гонится. Знал, и слышал его за спиной совсем близко. Выстрелы, угрозы и проклятия, льющиеся в адрес парня.
– Стой! Да стой же ты! Куда ты бежишь, окаянный!? Я ведь тебя поймаю! Все равно поймаю, от меня не скроешься! Я ведь здесь каждую тропку знаю, каждый листочек! Нигде не спрячешься... нигде!
Легкие горели огнем, дыхание совсем сбилось, но он даже не думал о передышки, огибая толстые стволы деревьев. Чтобы выжить. Чтобы спастись. Хотя и понятия не имел, как ему выбраться.
В конце концов преследователь отстал. Его неистовые крики эхом доносились до неокрепшего разума Олега, но вскоре смолкли насовсем.
Он продолжал идти, спотыкаясь о сучки и корни торчавшие из земли. В полубреду, сам не свой от ужаса, он и не заметил, как наступило утро. Он шел всю ночь, потерянный и абсолютно истощенный, напевая глубоко въевшийся в сознание знакомый мотив одной песни, которую он никак не мог вспомнить. Только куплет, который он повторял снова и снова, как заевшая пластинка, как молитву, которая могла уберечь его от мнимой опасности.
«Будь как дома путник, я ни в чем не откажу, я ни в чем откажу, я ни в чем не откажу, множество историй коль желаешь расскажу, коль желаешь расскажу, коль желаешь расскажу... будь как дома путник...»
Наконец между просветами деревьев в лицо ему резко ударил яркий столб света.
Прикрывая глаза руками, он вышел на широкую дорогу и остолбенел.
– К-к-костян? – произнес он, с разинутым ртом уставившись на своего живого и невредимого друга.
– Олег!? Ты, что ли? – удивлено воскликнул тот. – Ты чего это такой... помятый?
– Костян, живой? Ты, но... Я же на твой скелет блеванул!.. – вдруг выпалил парень.
– Ты, что сделал? – с долей возмущения переспросил Костя.
– Может быть кто-нибудь мне объяснит о чем идет речь? – недоумевал Леха.
– Я видел ваши скелеты в той лачуге! – рассказывал Олег срываясь на крик. – Вы были мертвы! Вы – оба! Этот псих убил вас. И собирался убить меня... хотел скормить чертовым волкам, прямо как...
Он вдруг запнулся, о чем-то задумавшись.
– Прямо как – что?
Олег поднял испуганный взор на Костю.
– Как в песне, – закончил он.
Он уже и сам не верил в правдивость своей истории, однако молчать об этом не мог.
– Ты уверен, что это были наши скелеты? – спокойно спросил Костя. – Мы ведь вроде как только вчера друг друга потеряли.
– Я не знаю. Я долго бродил по лесу, дико устал и... окончательно запутался.
– Ну главное, что живой выбрался, – сказал Леха. – Потом все объяснишь. Ладно, идемте отсюда.
– Грибов каких-нибудь ночью нажрался, вот и мерещилась всякая хрень, – тихо сказал Костя Леше, шествуя впереди.
Не обращая на них внимания, Олег проверил карманы и достал свой MP3 плеер.
«Работает», – подумал он. Однако пару часов назад был в неисправности.
Парень вставил в уши наушники и зашагал следом за ребятами, слушая последнюю композицию, которая играла перед тем как плеер вырубился. Слушал и чувствовал, как медленно в душе что-то обрывается. Все тело покрылось ледяной испариной. Он был на грани срыва, но хотел дослушать до самого конца, прокручивая в голове кошмарные сцены, где он был. И злые образы, жестоко изгалявшиеся над его бедным, слабым рассудком, поврежденным произошедшим. Едва шевеля губами, он шептал, повторяя текст песни, и ветер уносил его слова куда-то в пустоту. В сторону дремучего леса, где по-прежнему стоит проклятая лачуга странного лесника. И скелеты лежащие в той самой комнате навсегда останутся для всех тайной.
«Но вскоре возвратился с ружьем на перевес: друзья хотят покушать, пойдем приятель в лес...»