Выбрать главу

- Ой, как хорошо! - обрадовалась Фиоринна. - Какие замечательные новости, одна другой лучше! Конечно, лесная больница очень нужна! Пусть у вас будет как можно меньше пациентов, но ведь всякое может быть, уж нам ли не знать...

- Это да... - сочувственно вздохнула Синтия. - С обычными травмами и болезнями мы и сами справимся, но если будут какие-то сложные случаи - будем звать тебя! Ты у нас самый лучший лесной лекарь!

- Спасибо! - заулыбалась Фиоринна. Ей было очень приятно это слышать! - Мама бы мною гордилась...

- Ты самый-самый лучший лекарь! - убеждённо сказал Жужан. - Во всех окрестных лесах, полях, лугах и даже болотах! Даже не знаю, что бы со всеми нами было, если бы не ты...

Друзья погрустнели.

- Может, хотите с нами позавтракать? - спросила мадемуазель Жюли, чтобы переменить разговор, и стрекозы охотно согласились.

Когда все расселись вокруг накрытого кленового листа, Фиоринна села рядом с Флорианом, покрутила в лапках чашку, сделанную из шапочки от жёлудя, и задумчиво сказала:

- Знаете, я хочу вернуться к нашему ручью...

- Но зачем?! - удивился Жужан. - Тебе же будет больно снова всё это видеть! Да и на что там смотреть? На развалины наших норок?

- Да, будет больно, - Фиоринна поставила чашку на кленовый лист и горько вздохнула. - Но я всё равно хочу посмотреть на это место... Даже не знаю, почему мне так этого хочется...

- Но ты понимаешь, что там больше нельзя жить? - спросила Жуня. - Там теперь слишком опасно! К тому же осталось много тяжёлых воспоминаний...

- Нет-нет, я и не собираюсь там жить, я просто хочу снова увидеть это место... И ещё хочу забрать наши вещи - если они, конечно, ещё целы...

- Думаю, всё осталось в целости и сохранности, - сказала Синтия. - Во всяком случае, то, что не унесло водой...

- Да, Синтия права, - поддержала её Корнелия. - Мы часто летаем над ручьём и видим, что там всегда очень пустынно. После наводнения к нему никто даже близко подходить не хочет!

- Тем более! - воскликнула Фиоринна. - Ведь мы с Флорианом взяли только самое необходимое! В нашей старой норке осталось много нужных вещей, да и просто они нам очень дороги...

- Если ты твёрдо решила, мы можем отвезти тебя к ручью, - после некоторого раздумья сказала Отилия. - Ты соберёшь все нужные вещи, посмотришь на это место, попрощаешься с ним, и мы вернёмся назад.

- Спасибо! Это будет просто замечательно!

- Фиоринна, я полечу с тобой! - сказал Флориан. - Я не оставлю тебя одну!

- И я с тобой! - воскликнула Жуня.

- А я останусь здесь, - вздохнул Жужан. - Я не могу туда вернуться... Это слишком больно!

- К тому же мы с Жужаном очень тяжёлые, и стрекозам будет трудно нас нести, - добавила Жужанна. - Но если вы заберёте оттуда наши вещи, мы будем вам очень благодарны!

- Хорошо, заберём. Мы с Флорианом знаем, где была ваша норка.

- Забирайте всё, что сможете унести! Нам всё пригодится!

- Я тоже полечу с вами, - твёрдо сказала мадемуазель Жюли. - У меня ведь совсем не осталось вещей, я тогда не успела ничего с собой взять... Вернее, даже не знала, что надо что-то брать, ведь я просто шла в гости! А мне они тоже очень дороги...

- Хорошо.

Жужел переглянулся с Жужалой, потом с Жужиком, и сказал:

- Мы лучше останемся здесь. Не хотим больше туда возвращаться... Да и слишком уж мы тяжёлые! Но вы заберите наши вещи, хорошо?

- Конечно!

- Тогда нам надо позвать наших подружек, - задумчиво сказала Синтия. - Мы отнесём туда всех, кто решил лететь, а потом вернёмся назад со всеми вашими пожитками.

Стрекозы попрощались и улетели, а Фиоринна и её друзья попытались заняться хозяйством. Только ничего из этого не вышло! Флориан, Фиоринна, мадемуазель Жюли и Жуня так волновались, что всё роняли, теряли и путали. Наконец Жужала твёрдо сказала:

- Мы сами займёмся хозяйством, а вы лучше посидите спокойно!

- Всё равно от вас сейчас никакого проку! - улыбнулась Жужанна.

Фиоринна и её друзья, которые собрались лететь, согласились с теми, кто решил остаться дома, и сели на траву. Все они были слишком взволнованы, поэтому разговор не клеился... Всем было очень тоскливо и немного страшно. Кто знает, во что превратились их норки? Осталось ли там хоть что-нибудь?