Выбрать главу

Но как раз сегодня, когда он так напряженно ждал волчьей стаи, волки, по-видимому, нашли себе дело в другом месте. Уже несколько ночей не слышно было их воя, не видно было свежих следов на расстоянии многих миль от Горячих Ключей. Кэн взял удочку и приманку и по руслу широкой реки, занесенной снегом, поднялся к глубокому горному озеру. Так как было мало надежды встретить волков, он взял себе в товарищи соседскую собаку, которая всегда ходила с ним. Это была желтая дворняга, скромная и приветливая, но в сущности ни к чему не пригодная. Построив себе на скорую руку возле берега шалаш из еловых сучьев, он сделал несколько прорубей во льду и принялся ловить форелей, которые водились в этой глубокой воде. Ему посчастливилось, и скоро, поглощенный новым увлекательным занятием, он совсем забыл о сером волке.

Было уже поздно. Выжидая восхода луны, Кэн проспал первую часть ночи. Стоял трескучий мороз при полном безветрии. Месяц был уже на ущербе и бледным призрачным светом обливал все кругом. Вдруг собака беззвучно подползла к самым ногам Кэна. Он почувствовал, что она дрожит. Пристально всматриваясь вдаль, он увидел огромную серую фигуру, которая, выпрямившись, сидела на обнаженном выступе в каких-нибудь ста шагах и смотрела не на него, а на месяц.

Невольная дрожь пробежала по лицу Кэна, и ему показалось, что даже кожа у него на голове шевелится. Волк при унылом свете луны казался неестественно чудовищных размеров. Кэн никогда не слыхал о волке, который вел бы себя так хладнокровно, с таким самообладанием и такой надменной самоуверенностью. Мысль его поэтому невольно обратилась к предрассудкам его друзей, поселенцев-французов. Это не был обыкновенный бродяга-волк. Это был тот, изучить которого он так жаждал. Он нашел то, за чем пришел.

Кэн знал, что лучше всего можно изучить диких зверей, если сидеть тихо и не шуметь. Он тотчас же уселся неподвижно, пожалев, что привел с собой собаку. Но напрасно он тревожился: умный пес не собирался привлекать внимание Серого вожака. Он прижался к ногам Кэна и лежал неподвижно, лишь слегка вздрагивая.

В течение нескольких минут ничто не шевелилось — все застыло в этом царстве мороза. Наконец, почувствовав, что холод уже прокрался к нему и пробирает его насквозь, Кэн поднял руку в теплых перчатках, чтобы обогреть уши. Он сделал это осторожно, но осторожность была излишня. Гигант-волк, по-видимому, ничего не имел против того, чтобы Кэн двигался, сколько ему угодно. Один раз, впрочем, зеленые мерцающие глаза волка остановились на нем и вспыхнули, но лишь случайно. Волк осматривал берега озера и бахрому соснового леса. Кэном же он интересовался не более, чем кустом можжевельника.

Кэн терпеливо ждал. Он знал очень хорошо, что эта сдержанность и равнодушие лишь напускные, и решил во что бы то ни стало выяснить игру волка. И в то же время, против его воли, к нему подкрадывалась тревога. Где была остальная стая? По временам он бросал испытующие взгляды на сосновый лес, умевший хранить свои тайны.

Наконец, словно убедившись в том, что он совершенно один, волк раскрыл свою пасть и, откинув голову назад, завыл ужасающую серенаду луне. А когда он на время смолкал, издалека доносился взволнованный злобный лай собак, дрожавших от страха в редких поселках долины. Но волчьего воя не слышно было ему в ответ. Стая не подавала никаких признаков жизни, словно исчезла с лица земли. И Кэн был изумлен, каким образом строгое приказание вожака могло заставить волков молчать, когда все их инстинкты требуют, чтобы они завыли в ответ.

Словно упиваясь своим собственным пением, волк настойчиво продолжал выть. И Кэн наконец потерял терпение.

— Посмотрим, не удастся ли мне нарушить твое спокойствие! — пробормотал он, подняв ружье, и выстрелил.

Пуля с визгом пронеслась над головой волка. Он слегка навострил уши, беспечно оглянулся кругом, как бы желая спросить: «Это что такое?»  — и хладнокровно продолжал свою серенаду.

Уязвленный таким самоуверенным пренебрежением, Кэн направил вторую пулю в снег, на расстоянии нескольких дюймов от передней ноги волка. Это произвело более сильное действие. Огромное животное, опустив голову вниз, взглянуло на то место, куда попала пуля, с любопытством обнюхало его и, встав на все четыре ноги, с полминуты пристально и твердо смотрело на Кэна. Кэн приготовился к нападению, но нападения не последовало. Серый вожак медленно, не оглядываясь, удалился. Он не искал прикрытия. Все время он оставался на виду, в нескольких сотнях шагов, под ружейным выстрелом. Наконец он исчез во мраке елового леса. Тогда желтая собака, выйдя из своего убежища под ногами Кэна и как бы почувствовав облегчение, принялась с восторгом прыгать по снегу.

Кэн однако был слишком смущен, чтобы совершенно успокоиться. Он никогда не слышал и не читал, чтобы волки поступали так надменно. Он взглянул на светлое русло реки, по которому он должен был возвращаться обратно, и понял, что лишь только зайдет луна, все погрузится в густой мрак. Темнота страшила его. Рыбы он наловил достаточно. Собрав свою уже замерзшую добычу в мешок и привязав его ремнями к плечам так, чтобы обе руки оставались свободными, он направился к дому широкими, осторожными, но быстрыми шагами опытного лыжника. А желтая собака, уверенная теперь в храбрости Кэна, беспечно бежала впереди.

Уже лесные тени наполовину покрывали русло реки, а Кэн все еще быстро шел прямо по середине освещенной полосы, в пять или шесть шагов ширины. Продвигаясь вперед, он пристально всматривался в темные края дороги. Он прошел около мили, как вдруг волосы зашевелились у него на голове: он почувствовал, что кто-то следит за ним из мрачной глубины леса. Напрасно он всматривался в темноту, — он ничего не мог заметить; напрасно он напрягал свой слух, — он не слышал шума шагов. Кэн полагался на острое чутье и более тонкий слух собаки. От нее он надеялся получить предостережение в случае, если бы кто-либо стал подкрадываться к нему. Но собака, несомненно, была спокойна.

Уже он готов был выругать себя за то, что дал волю своим нервам, как вдруг из-за темноты ветвей, прямо перед ним, мелькнула длинная, жуткая тень и бросилась на собаку. Послышался сдавленный визг, и собака и страшная тень скрылись обе во мраке.

Все это случилось так быстро, что Кэн не успел схватиться за ружье. Остолбенев от изумления и бешенства, он три раза наудачу выстрелил в чащу. Но, вспомнив, что число его патронов ограничено, остановился. Позаботившись о том, чтобы и топор и нож в случае надобности могли быть немедленно пущены в ход, он остановился и снова зарядил свой винчестер. Затем он ускорил шаги, насколько это было возможно, не выказывая излишней торопливости.

Он шел вперед и все яснее и яснее убеждался в том, что рядом с ним в безмолвном мраке леса шли волки — и не только Серый вожак, но и вся стая. Он не видел и не слышал ничего. Он лишь чувствовал их присутствие. По всему телу его бегали мурашки, а волосы на затылке готовы были встать дыбом. С минуты на минуту он ждал внезапного нападения. Он был готов к борьбе за свою жизнь. Не страх возбуждал в нем нервную дрожь, а само положение вещей, полное трепетного напряжения. Даже перед лицом загадочных тайных сил леса дух его чувствовал верную победу. Мысленно он представлял себе, как еще до появления противника чуть ли не само собой поднимется и заговорит его ружье. Казалось, он уже слышит его выстрел — без промаха — в первый же миг нападения.