- Ну и что? - Лугга осторожно шагнула вперед. - Откуда ты знаешь, сколько среди Лесных подменышей? Может, и я тоже...
- Нет, - он шмыгнул носом. - Посмотри на себя, а потом - на меня. Взгляни на мои волосы!
Лугга дернула себя за светло-зеленую прядь; в тени, должно быть, её глаза слегка отсвечивали серебром. Тиль и в самом деле был другой, но...
- Разве в цвете волос дело? Дана любит тебя - даже больше, чем остальных своих детей! Она сама мне рассказала, как почувствовала твой запах сквозь смрад Города, как разглядела твой свет, и не смогла устоять... Разве она забрала бы тебя оттуда, если бы не полюбила?
Он молчал, насупившись.
- Да ты глупее сороки, если не понимаешь этого! Твоя любовь не стоит пустой еловой шишки!! - Опомнившись, она поняла, что рвется ударить Тиля, а он удерживает её руки.
- Отпусти.
Он покачал головой.
- Отпусти, а не то превращу в...
Он усмехнулся.
- В кого? Нет, Лугга, я и так самое отвратительное существо на свете - я родом из Города... ты вдумайся хоть на миг, какое место для нас самое страшное?
- Город, - призналась она, опустив глаза.
- Верно. А куда уходят те, кого Дана изгоняет?
- Отпусти меня... - Она покраснела. - Ну в Город, в Город!
- Хорошо. Теперь скажи мне, откуда приходят губители?
- Ай! - Он сжал её запястья так, что хрустнули кости. - Ты сломаешь мне руки, Тиль! Да, губители приходят из Города, ты прав...
Оба замолчали.
- И куда ты пойдешь? - жалобно спросила Лугга.
- Разве не понятно? - вопросом на вопрос ответил Тиль.
- Я с тобой. - Она выпрямилась, готовясь встретить сопротивление. - Или ты останешься, или возьмешь меня с собой.
- Ещё чего. - Он нахмурился. - Только тебя мне не хватало.
Лугга упрямо шагнула вперед.
***
Огромные черные губители, рыча, проносились мимо, - обдавая Тиля и Луггу жаром и волнами ужасного запаха, от которого щипало в носу, а из глаз лились слезы.
Лугга долго крепилась, а потом остановилась, схватилась за горло, проговорила сдавленно: «Всё... задыхаюсь...»
- Дыши ртом, - сердито сказал Тиль. - Скоро привыкнешь - я вот уже ничего не чувствую. А если действительно не можешь - возвращайся назад, там тебя, наверное, обыскались.
Не оборачиваясь, двинулся вперед: знал, что она пойдет следом.
Город оказался вовсе не таким страшным, каким представлялся по рассказам Владычицы Даны - Тиль испытывал к нему только гадливость, поскольку из всех известных ему мест сравниться с Городом по омерзительному виду и запаху могло только старое болото. Тамошние обитатели славились воистину несносным характером и туда без особой необходимости не заглядывали даже Лесные из окружения Даны, его... приемной, как выяснилось, матери.
Деревья из камня и металла.
Серая корка на земле - и навечно похороненные под ней Лешие.
Люди, пораженные странной слепотой: ни один из них не заметил ни его, ни Луггу.
И губители - полчища бездушных металлических тварей.
Отвратительно!
Серый цвет скрадывал детали. Вскоре Тилю показалось, что силуэт Лугги становится прозрачным; он моргнул, прошептал несколько слов, отгоняющих дурные силы - и наваждение исчезло, но осталось неприятное ощущение, что вот-вот произойдет нечто ужасное, непоправимое.
- Что... - Его спутница обернулась, и Тиль содрогнулся, увидев, насколько они отличаются друг от друга. Как он раньше этого не замечал? Светло-зеленые волосы, да... а глаза, меняющие свой цвет от серебристого до черного? А заостренные уши? А шесть пальцев на руках?!
Как мог он не понимать, что она не человек?..
* * *
- Тише, тише. Успокойся, не плачь.
Они сидели у холодной каменной стены; Лугга одной рукой гладила его волосы, другой вытирала слезы, а мимо проносились губители да людской поток шел из ниоткуда в никуда. Высоко-высоко свинцовое небо готовилось пролиться дождем, но Город его не боялся.
- Это жуткое место, Лугга... оно крадет душу, как я раньше не догадался! Решил, что я умнее Даны...
- Погоди, постой. - Она нахмурилась. - Я ничего не чувствую, кроме этой вони. Мне неприятно здесь находиться, да... но теперь я понимаю, что смогу прийти и уйти свободно, когда захочу - точно так же, как это делает Дана. Может, это...
- ... это лишний раз доказывает, что я не Лесной, - скорбно завершил он. - Стоило оказаться там, где я родился, как все усилия Даны едва не пошли прахом. Теперь я понимаю, Лугга - я вспомнил! Мне снилось это место, снилось много раз, и я всё время просыпался в холодном поту и кричал, потому что боялся умереть во сне - от страха и от омерзения... а ведь это Город звал меня.