— Ладно, — опережая реплику дана Бартлея, сказала она. — Я останусь здесь. Поживу. Может, мне здесь и понравится.
По его ехидной ухмылке сообразила: «Понравится? Вряд ли…»
«Ничего. Работы я никогда не боялась…»
Дан Бартлей, всё так же ехидно ухмыляясь, свысока попрощался и вышел из помещения. Следом упорхнули неизвестные нюни-девицы. Брат остался. Захотелось хмыкнуть: ну и как тебе здесь без компьютера? Но хмыкать некогда.
В тишине, гулкой из-за громадной пустоты в помещении, отчётливо послышались крики «со двора», ржание лошадей, грохот копыт по явно мощённому двору. А потом все эти звуки медленно уехали далеко-далеко и стихли.
Алиса огляделась. Лесной домик, говорите? А это что за помещение? Зал? Значит, должны быть и спальни? И столовая зала? Неплохо так жили тут, пусть и выглядит всё достаточно убого… С чего начать вселение?
— Алиска… — прошипел Витёк, подбежав и вцепившись в её руку. Глаза — обалделые. — Мы… это… куда попали?
— Думаешь — я знаю? — рассердилась она.
— А как же это ты не знаешь? Это ведь… — брат замолчал, беспомощно оглядываясь. — Тут такой огромный домина! Но нам никого не оставили — объяснить, что тут и как.
— Огромный? — удивилась Алиса. — Ты видел его снаружи? Витёк, а нам правда кое-что из вещей оставили? А продукты? Что-то он такое говорил, что мать нам в дорогу приготовила, но… А где оставили — видел?
— Пойдём, — потянул её за ладонь братишка. — Я запомнил дорогу к выходу. Кажется, там всё бросили, на крыльце. Лиска, а ты правда ничего не помнишь?
— Нет, — рассеянно ответила она. Её пока больше интересовало, успеют ли они сделать всё, что нужно, до полной темноты в доме. И на улице, то бишь в лесу. Оглядка на окна заставила поёжиться. То ли лес подступал близко к дому, то ли что ещё, но ветви, показалось, жёстко давили в оконные стёкла — ого и ух, здесь и стёкла есть!
Странная фраза младшего брата: «Запомнил дорогу к выходу» оказалась оправданной. Едва они вышли из помещения с креслами, как очутились в ещё более просторном помещении. В нём обнаружились два противоположных друг другу коридора, узкая лестница на второй этаж и аж три двери прямо напротив той, из которой они вышли.
— И? Где здесь крыльцо? — с тревогой глядя на быстро темнеющие окна и едва заметные очертания предметов в помещении, спросила Алиса.
— Там не крыльцо, — направляясь к двери справа, отозвался брат. И тут же пожал плечами. — А может, и крыльцо. Фиг знает, какие у них тут… В общем, там такой… постамент — почти во всю длину стены. Несколько колонн на нём, с крышей. А лестница — совсем маленькая. Всего три или четыре ступени.
За описательными словами брата Алиса почему-то увидела чуть ли не парадное крыльцо какого-нибудь городского театра.
Тем временем Витёк открыл дверь, впустив в помещение затхлые запахи старого дерева, из которого были сделаны планки небольшого коридора, еле видные в сумерках («Это сени, что ли?» — удивилась Алиса). Судя по всему, только этот коридор и отделял основное жилое помещение от крыльца.
Следующие несколько минут они потратили, затаскивая в тот же зал с коридорами и множеством дверей всё добро, найденное в паре шагов от входной двери. Причём, затаскивая в дом узлы, мешки и какие-то торбы, Алиса с возрастающей тревогой поглядывала то на чернеющий к ночи лес, то на смутно синеющее небо, на котором начали вылупляться звёзды. Возможно, из-за этой тревоги разбитый при падении затылок разболелся больше, чем чувствовалось до сих пор. Но Алиса решила перетерпеть. Не до затылка. Ночь впереди.
Вместе с Витькой волоча последний мешок через порог, она попросила:
— Вить, когда войдём, осмотри эту дверь. Её на ночь закрыть вообще можно? Я имею в виду — запереть?
— Если только на ощупь, — проворчал брат, оставив мешок и шагая к двери. — Посмотреть то есть. Честно говоря, я уже ничего не вижу.
Через пару минут он из темноты сообщил:
— Тут есть что-то вроде скоб для засова, только очень большие. Они по обе стороны от двери, прямо в косяке. Но что в них положить — не нашёл. А искать сейчас…