Алиса дрожала, всё никак не могла остановиться и всё норовила уткнуться носом в чьё-то плечо, в чью-то жёсткую одежду, чтобы не видеть ничего и никого. Хотя бы до тех пор, пока не ощутит под ногами твёрдой земли. Хотя сознавала всё: и что её спаситель добрался до открытого проёма на чердак, что вместе с нею начал спускаться в сам чердак, который прошёл под гудение незнакомых мужских голосов и начал спускаться уже в коридор второго этажа.
Привёл её в себя резкий женский голос.
— Это и есть леди Алиссия?
Затем возле уха низкий мужской голос тихо спросил:
— Ну что? Откроешь глаза? Или постоим ещё немного, пока успокоишься?
Она попыталась отдёрнуть руки от плеч неизвестного, но не смогла. Пальцы всё ещё плохо повиновались ей. Рывком сумела чуть ли не разодрать их в стороны и отступить назад. Но не слишком далеко. Так что лицом к лицу встретилась с человеком, который её вытащил с крыши. Был он смугл, спокоен и смотрел внимательно. Но поднял голову на какое-то движение за спиной уже смущённой Алисы и кивнул:
— Леди Эйслин, девушка пришла в себя.
И отступил от Алисы, которой поневоле пришлось повернуться. Виноватый Виктор, привычно испуганная Лула. Чуть за ними — тоже уже привычно затаившийся Кун.
И эта женщина, за спиной которой встали пятеро мужчин. Нет — уже шестеро, потому что к ним присоединился тот, который помог Алисе.
— Да, я леди Алиссия, — чуть дрожащим голосом сказала она.
— Я леди Эйслин, — надменно сказала молодая женщина, гордо подняв голову. — Я сестра дана Маркаса. Дан Герхард (мах рукой в сторону, и довольный Герхард поклонился Алисе) рассказал о ваших затруднениях, и я решила лично посмотреть, что здесь происходит!
Первое, что подумала Алиса: «Блин, у неё юбка шикарней моей!»
Глава 12
Мысль вторая: «Ой, а ведь если и они останутся, лошадей опять в холл загонят? — И прозрела: — Конюшен-то нигде нет. Значит, это нормально для здешних мест? Или… нормально для лесного дома?»
Забота о доме взбодрила, ещё и за шиворот тряхнула: «Ты хозяйка! Не пора ли вспомнить о своих обязанностях?» И собраться с силами, чтобы приветливо принять этих невнятных… гостей? Или кто они?
Только поэтому Алиса, глядя в глаза надменной леди Эйслин, светски предложила:
— Вы, наверное, устали с дороги. Если вы подождёте в комнате с камином, мы принесём вам чай. Прошу вас!
И, не спуская глаз с леди Эйслин, простёрла руку к каминной, приглашая войти туда. Помедлив, сестра Алисиного мужа («Обалдеть! Я и забыла про него!») снисходительно кивнула и развернулась в указанном направлении. Двое мужчин, в том числе и спаситель Алисы, последовали за ней. Дан Герхард же остался среди тех четверых, кто развернулся выйти во двор.
Алиса подняла бровь, мельком глянув на Лулу. Белобрысенькая намёк поняла и с облегчением кинулась к кухне. Виктор — за ней. Кун улыбнулся Алисе уголками губ и захромал к лестнице на второй этаж.
Успокоившись первым делом за него, Алиса бросилась к входной двери, шипя от старания говорить шёпотом:
— Дан Герхард! Дан Герхард!
— Леди Алиссия? — оглянулся тот, благо выходил последним.
— С тем вашим раненым всё хорошо? — с тревогой спросила она, встав на пороге в «сени» и не давая двери закрыться.
— Не знаю, леди Алиссия, — повинился здоровяк. — Но до нашей встречи с леди Эйслин он всё ещё был жив.
— Спасибо хоть за эту весточку, — пробормотала Алиса и, улыбнувшись Герхарду, закрыла, наконец, дверь.
Постояла немного. В голове сумбур. Пространство перед глазами то и дело слегка едет, будто она до сих пор висит, вцепившись в черепицы, точно зная, что вот-во свалится. Хуже, что ноги подрагивают, даже когда она просто стоит… Но этот сумбур…
Зачем они приехали? Или ехали в другую сторону, но встретили всадников Герхарда и решили полюбоваться на… На кого? На жену брата, которая наказана недолгим житьём в лесном доме, где её подстерегают опасности? А что, если леди Эйслин не знает… Нет, если даже не знала, Герхард наверняка сообщил ей… Алиса поморщилась. Если знала, чего припёрлась ближе к вечеру? Хочет полюбоваться на измигунов?.. Или захотела на прощание увидеть ту, которая досталась её брату… бракованной?
В холле пусто. Алиса побежала проверить, что там, на кухне. Чайник для кипячения воды на чай был приготовлен ещё тогда, когда Лула мыла посуду. Так что сейчас под чайником гудел огонь, а белобрысенькая ставила на поднос чашки, куда и намеревалась налить будущий чай. Травы для заварки Лула собиралась бросать в сам чайник, как только закипит вода. Жаль, подать к чаю нечего. И всё равно! Ни капельки не стыдно из-за нищенского чаепития!
— Лула, чашек на всех хватает?
— Хватает, леди Алиса, — тоненько от переживаний ответила Лула и вдруг осеклась, глядя мимо хозяйки.
Алиса развернулась.
На пороге стояла леди Эйслин, всё так же надменно обзирая кухонные владения. За спиной — те двое мужчин, что сопровождали её в каминную комнату. Глаза дамы наткнулись на пучок трав, предназначенных для заварки. Ноздри тонкого носа слегка раздулись, прежде чем она брезгливо сказала:
— Надеюсь, вы нас не отравите.
Лула жалобно выпятила губы, кажется готовясь защищать свой травяной сбор, а вот Алиса ждать не стала. Адреналин всё ещё заставлял гореть кровь и дрожать всё тело. Поэтому обдумать не успела, как с её упрямого языка слетело:
— Зачем же вас травить? У вас и своего яда в достатке!
Леди Эйслин захлопала глазами, явно не сразу вникнув в смысл реплики. Зато спаситель Алисы, стоявший позади дамы, вдруг кашлянул, словно прочищая горло, а потом, наверное испугавшись, что леди разозлится, — ссутулился, прячась. Но Алиса успела заметить хулиганскую улыбку, которую её спаситель попытался скрыть, прикусывая губу. Неужели, несмотря на несуразность фразы, он сумел понять её? Или просто такой смешливый?
Было бы смешно и Алисе, если бы этот эпизод не подсказал, что леди Эйслин и впрямь думает о ней, как о… В общем, клевету о неверности Алисы мужу эта дама признала как данность.
Это понимание надавило так, что Алиса зачем-то (сама не поняла) машинально присела перед разозлённой леди Эйслин в подобии книксена и спокойно сказала:
— Если вы обладаете достаточным терпением, то сумеете насладиться горячим чаем, который вам необходим после такой долгой дороги.
Леди Эйслин зловеще просвистела сквозь зубы нечто вроде: «Благодарю!» и удалилась с гордо поднятой головой. А следом — её телохранители, если Алиса правильно поняла их положение при даме. Правда, тот, спаситель, прежде чем уйти, взглянул на нынешнюю хозяйку лесного дома с улыбкой заговорщика. Но ответная улыбка Алисы (она отчётливо почувствовала) больше была явно похожа на оскал забитой собаки. Так что мужчина даже слегка пожал плечами и отвернулся.
А когда закрылась дверь в кухню, хотя её новые жильцы дома почти никогда не закрывали, Алиса с трудом сказала:
— Вить, проследи, чтобы в чулан никто не зашёл… — И шёпотом добавила, зная, что может положиться на него: — Что-то плохо мне… Хоть чуть побыть одной…
И на подгибающихся ногах пошла к названному помещению. Она не знала, что с ней происходит, только это нечто нарастало всё быстрей и быстрей, заставляя задыхаться от нехватки воздуха. Только чуть не упала, перешагивая низкий порог. А потом, когда дверь в чулан стала закрываться за ней, оставляя в кромешной тьме, Алиса сумела повернуться к стене, встать перед ней, ладонями упираясь в неё…
И — нахлынуло! То, как она съезжала с крыши без надежды уцепиться за плотно пригнанные черепицы (и как только их измигуны отодрали?!)… То, как она разговаривала с этой дамой, которая так уверена в своей правоте и смотрит на неё, как на падшую. Вроде всё равно, вроде Алиса знает, что всё не так, но ноги подгибаются… А твари заметались вокруг, в темноте, стараясь добраться до неё, обессиленной всеми этими ужасами, потому что она в момент стала беспомощной. И чем дальше — тем выразительней становились их внешне мешковатые, но тем не менее стремительные фигуры. Ноги подломились, и девушка упала возле стены, дрожа в жутком ознобе и хрипло дыша. И продолжая съезжать по крыше… Вот только теперь рядом не было никого, кто мог бы поймать её за руки и вытащить из раззявленной пасти двухэтажной высоты… И снова — тот же полёт-падение, и снова дух захватывает от мысли, что вот-вот она…