— Если ты продолжишь дразнить меня, я буду вынужден брать две комнаты на ночь, — ворчливо пробормотал Энги.
Я не слушала его. Закрыв глаза, с улыбкой отдалась ощущениям: его палец медленно гладил самое чувствительное место на моей напрягшейся груди.
— Если нас поймают раньше, чем мы доберемся домой, ты будешь жалеть, что сам отказался от меня, — это было совсем не благородно с моей стороны, но желание раствориться в мужских ласках лишало меня остатков благоразумия.
— Не поймают, — Энги покрыл поцелуями мою ключицу в распахнутом вороте рубашки, — пока я жив, я тебя никому не отдам.
Он жадно накрыл ртом мои губы, надолго лишив меня дыхания. А после, со стоном отпрянув, решительно пододвинул меня к стене, будто куль с мукой, и для надежности подоткнул со всех сторон одеялом.
— А теперь спи, завтра в путь.
Не знаю, удалось ли Энги заснуть, но я еще полночи горела в огне собственного желания, то обижаясь на его твердолобость, то изнемогая от безудержной любви к нему.
Какой же он все-таки глупый. Если бы ему не стукнуло в голову везти меня во дворец, мы бы уже давно любили друг друга без оглядки. И возможно, я бы уже носила его дитя.
Глава 20. Домой
Сердце было не на месте еще с ночи. Несмотря на то, что спалось мне плохо, проснулась я раньше Энги. Наскоро умывшись и одевшись в дорогу, я неспокойно бродила из угла в угол, раздираемая нехорошими предчувствиями. Когда совсем рассвело, я растолкала Энги и заставила его собираться.
— Что за спешка? — недовольно заворчал он и сонно заморгал.
— Не знаю, как ты, а я тороплюсь домой, — насупилась я.
Энги взъерошил и без того сбившиеся волосы и сладко зевнул. Я едва не взвыла от досады:
— Да скорее же!
— Ладно, ладно, — примирительно пробормотал он и принялся собираться.
Завтракали на ходу; вскоре нам предстояло съезжать с проселочных дорог в лес, поэтому следовало остановиться на ярмарке и основательно запастись провизией в дорогу. В этот раз я наотрез отказалась стеречь лошадей и вызвалась на закупки сама. Неведомое чувство заставляло меня оглядываться через плечо у каждого прилавка, и в конце концов я поняла, что у моих страхов есть основание: за мной следили.
Эти люди не были похожи на королевских гвардейцев. Скорее, на разбойников или наемников. Разношерстная компания нечесаных и небритых мужчин в грязной, оборванной одежде. Они пытались выдать себя за проезжих покупателей, но всякий раз, когда я оглядывалась, быстро отводили глаза и делали вид, что рассматривают товары на прилавках.
Сердце застучало в висках: не к добру это.
Поправив на плече лямку дорожной сумы, я расплатилась с последним торговцем, у которого покупала сушеные фрукты и орехи, дошла до конца торгового ряда и обогнула ярмарку с тыльной стороны. Завидев меня, Энги поднялся, подбежал ко мне и отобрал сумку. Я приблизила губы к его уху:
— За нами следят.
Надо отдать ему должное: он ничем не выдал своего беспокойства, только жилы на шее вздулись еще отчетливей.
— Кто? Гвардейцы? — одними губами спросил он.
— Кажется, нет. Какие-то оборванцы. Но точно наблюдают за мной.
Энги, как ни в чем не бывало, перекинул сумку через круп коня. Делая вид, что поправляет затяжки на подпруге, бросил несколько косых взглядов мне за спину. Я боялась обернуться, внимательно наблюдая за его лицом.
Оно оставалось безмятежным. Закончив возиться с сумками и подпругой, Энги помог мне взобраться на коня и мимоходом шепнул:
— Не оборачивайся. Едем к лесу. Посмотрим, отстанут ли.
— Я боюсь, — призналась я шепотом.
— Не бойся, — уверенно сказал он и ободряюще улыбнулся. — Их немного, в случае чего отобьемся.
Я последовала совету Энги и не стала оборачиваться. Но не смогла удержаться, чтобы не пустить коня вскачь быстрым галопом. Энги держался за мной: я могла поклясться, что слышала не только топот лошадиных копыт, но и его шумное дыхание.
Увы, погоня не отвязалась: следующие за нами молодцы перестали таиться. Тут уж оглядывайся, не оглядывайся, — ничего не изменится: помощи ждать неоткуда. Кажется, их пятеро, а Энги один.
Силы лошадей тоже были неравны: наши навьючены тяжелыми вещами, водой и едой, а лошади чужаков несли только их самих. Да и лошадь Огнеда, непривычная к долгим скачкам, стала уставать, то и дело спотыкаясь о кочки.
Стоило ли удивляться, что едва мы достигли леса, как нас догнали и окружили?
— Эй, вы, придержите-ка лошадей! — крикнул один из разбойников, вглядываясь в меня с хитрым прищуром. — Кто вы такие?