Наше войско, впрочем, располагалось неподалеку, ощерившись частоколом из заостренных кольев и копий наизготовку. Подкрепление же, пришедшее вместе с королем, согласно условиям временного перемирия должно было оставаться в десяти лигах от городских стен до окончания переговоров.
Надо ли говорить, что целых две седмицы я места себе не находила, держась со свекром настороже и поглядывая из башенных окон на огромное вражеское войско.
— Земли предков священны для моего народа, — спокойно проронил король Гар Зу Наррах, ничуть не смущаясь своего ужасающего говора, в котором едва угадывались человеческие слова. — Полтора столетия назад эти земли принадлежали нам. Ваши люди вероломно напали на наши поселения, сожгли дотла мирные жилища, перебили мужчин, надругались над женщинами и угнали в рабство детей.
Не сводя глаз с Энги, который сидел на стороне крэггла, но все же подчеркнуто отстранившись, я заметила, как заходили желваки на его скулах. Мне было хорошо известно, с каким трудом ему удавалось сдерживать себя в общении с отцом, которого он ненавидел за содеянное с матерью.
— Вспомнила бабка, как девкой была, — проворчал король-отец, даже не взглянув на заклятого врага. — Если хорошенько покопаться в летописях…
— Отец, — мягко осадил его Арвид. — Мы ищем выход, который устроит всех. Ты хочешь вечной войны на своих землях?
— Ни один король до меня не позорил нашу страну урезанием земель! — взрыкнул в ответ наш венценосный родитель. — До сей поры королевство лишь крепло и умножалось. А войной меня не напугаешь.
— Как и меня, — среди густых усов и бороды на каменном лице крэггла затерялась злая усмешка. — Ты — тот, кто обратил в прах и грязь всех моих детей. Эти земли не будут твоими. Будут наши, либо ничьи.
— Твои дети много лет бесчинствовали в приграничье, — взгляд короля-отца метнул молнии в сторону крэггла. — И понесли справедливую кару.
— Говорит о справедливости тот, кто о ней и не слышал! — ухмылка сошла с лица крэггла, когда он перевел взгляд на безмятежного Арвида. — Твоего сына я пощадил.
— Я твоего тоже, — король-отец не слишком ласково покосился в сторону Энги.
Молчаливые переглядки продолжились, лишь глупая бабочка все билась и билась хрупкими крыльями о цветное стекло.
— Только ради него я и делаю неслыханно щедрое предложение. Я готов подарить эти земли сыну. При условии, что он станет здесь править единолично и признает себя моим наследником.
— Как можно дарить то, что тебе не принадлежит? — гортанно прорычал король и зыркнул глазами на Энги. — Так и знал, что вероломный зятек однажды подсунет мне свинью!
— Отец, — вновь подал голос Арвид. — Разве мирная жизнь в нейтральных землях не лучше бесконечного кровопролития? Энгилард поступил мудро, вступив в переговоры вместо войны.
— А подати? А честь короны? А границы на картах? А что я скажу своим лордам?..
— А разве твоя дочь не достойна носить корону? — осклабился крэггл, демонстративно повернувшись в мою сторону. — Она красива. И плодовита, — добавил он, красноречиво опустив взгляд на мой раздувшийся живот.
Я невольно округлила глаза и нашла взглядом Энги. Его лицо побагровело, а плотно сжатые губы побелели, но взглядом он давал мне понять, чтобы я молчала. И я молчала.
— Если я возьму эти земли силой, податей тебе и так не видать, — помолчав, заметил крэггл и невозмутимо отпил вина из своего немаленького кубка.
— Да ты сначала возьми! — рассердился король, с силой ударив себя кулачищем в грудь. — Чужие земли брать — это тебе не языком молоть!
— И возьму, — спокойно откинулся на неудобную спинку стула дикарь, взболтнув остаток вина в кубке. — Свои земли, не твои. Вот только он, — крэггл ткнул длинным мясистым пальцем в сторону Арвида, — не хочет умирать. И она, — палец с неухоженным крючковатым ногтем переместился на меня. — Не хочет терять мужа. А придется. Вини в этом себя, старый упрямый пень.
С этими словами крэггл громыхнул кубком о столешницу, с противным скрипом отодвинул стул и лениво стряхнул невидимые крошки с подтянутого живота. Двое хмурых бородатых воевод поднялись вслед за ним. Король-отец хранил мрачное молчание, не шевельнув ни единым мускулом на лице.
— Ты со мной, сын, или против меня? — обратился крэггл к Энги.
Краснота сошла с гладко выбритых щек мужа, и теперь они налились мертвенной бледностью. Медленно поднявшись с места, он посмотрел отцу прямо в лицо. Я в который раз изумилась тому, насколько они оба похожи: зеленые глаза, упрямо изогнутые носы, крепко сжатые губы. Последовал тихий, но твердый ответ: