— Илва! Ты ли? Поднимешься ненадолго?
Я кивнула с улыбкой. Такое раннее пробуждение для Миры было скорее редкостью, чем правилом: еще солнце не подобралось к полуденной высоте, а она уже на ногах. Подруга исчезла в окне, громко хлопнув ставней, а мои ноги повернули во двор трактира.
Харчевня об этой поре еще пустовала. Внутри я застала лишь семейство хозяев: Ирах на привычном месте за стойкой расставлял на полках чистые тарелки и кружки, неприветливо зыркнувшая на меня Руна деловито сновала между столами и лавками и скоблила щеткой деревянные столешницы, сын их Свейн выскребал золу из погасшего камина.
— Добрый день вашему дому, — вежливо поздоровалась я с хозяевами.
— Здорова будь, Илва! — радостно откликнулся Ирах, обернувшись на мой голос.
Свейн растянул губы в широкой молчаливой улыбке, а Руна принялась бурчать себе под нос что-то явно для меня нелестное.
— Я к Мире. Можно?
— Ступай, ступай, Илва, даже не спрашивай.
— А то перебиралась бы уже насовсем, к подружке-то, — ядовито бросила мне вслед Руна, — Хоть какой-то бы толк от тебя был. Чай, мужиков-то уже научилась приваживать?
— Помолчи, — шикнул на нее Ирах.
Я не стала вступать в перебранку, хотя слова Руны хлестнули меня больнее плети. Не составило труда догадаться, что она подразумевала. Я как-то и не подумала поначалу, что люди в Трех Холмах станут судачить о том, что я теперь живу вместе с Энги под одной крышей, а людская молва, видимо, уже приписала нам срамную связь. Руна, небось, и была одной из первых, кто придумал возводить на меня напраслину. И ведь теперь не отмоешься…
Едва я взошла на последнюю ступеньку жилого этажа, Мира уже встречала меня с открытой дверью.
— Ну где ты там запропастилась? — нетерпеливо насупила она брови.
— Что за спешка? — удивилась я, но она уже втаскивала меня внутрь.
— Поговорить надо, — сказала Мира и грубовато толкнула меня в сторону кровати.
Я опасливо покосилась на неубранную постель. У меня возникли подозрения, что постель эту Мира не меняла после ночи, и наверняка в ней успел побывать не один любовник. Я целомудренно присела на кресло неподалеку.
— О чем?
— А вот о чем. Скажи-ка мне, Илва, хорошо ли отбирать парня у подруги?
Она воинственно уперла руки в бока. Я невольно залюбовалась ее стройным станом, прикрытым лишь тканью тонкой ночной сорочки с красивыми кружевами. У сорочки был широкий ворот, похожий на тот, какие я видела на платьях у благородных дам; с одной стороны кружево сползло на руку и оголяло молочно-белое девичье плечо. Темные пряди распущенных волос тонкими змейками спускались по груди и плечам — хоть картину с нее пиши.
С языка уже был готов сорваться вопрос, нет ли у нее бумаги и угля, но внезапно до моего сознания дошел смысл ее слов.
— Парня? — мои брови удивленно поползли вверх. — Ты имеешь в виду Энги?
— А у тебя живет еще кто-то? — еще грозней насупилась Мира.
— Мира… — я даже растерялась. — Откуда у тебя такие мысли? Я же тебе говорила, что Энги — сын Ульвы, и я живу в его доме поневоле, ведь податься мне больше некуда…
— А я тебе верила! — Мира даже топнула ножкой, ее тонкие ноздри раздувались от гнева.
— Да что с тобой, Мира? — теперь уже я рассердилась. — Мы с Энги просто соседи, между нами нет ничего!
Тень сомнения мелькнула в темно-серых девичьих глазах.
— А почему тогда он перестал ко мне ходить? — воинственно задрав подбородок, потребовала она ответа.
— Как же перестал? — еще больше удивилась я. — Вчера ведь он у вас был. Еле живой приполз посреди ночи!
— Вот именно! Был, но ко мне пойти не захотел! Сидел тут и пойло свое хлебал, пока мужики его взашей не вытолкали. Это ты его приворожила? Говори как есть, лучше по-хорошему!
— Будто нужен он мне! — от несправедливой обиды мои губы задрожали. — Хоть сейчас его забирай, оглоеда такого, со всеми потрохами! Мне-то свободней вздохнется, да ночами хоть высыпаться начну…
— Что-о-о? — Мира едва не задохнулась при моих последних словах.
— А что? — возмутилась я ее предположению. — Каждый раз приходит среди ночи, топчется, будто стадо быков, громит все вокруг, бранится, хулит Создателя во все горло…
Мире, казалось, полегчало.
— Почему он ко мне больше не ходит, а? Скажи мне, почему?
Я пожала плечами. Обижать подругу своими домыслами я бы не стала даже под пыткой, а что там творится в голове у Энги — мне неведомо. Да и знать не хотелось.
— Может, с деньгами у него сейчас туго, — рискнула предположить я.
— Я ведь не прошу с него денег, — жалобно протянула Мира, шмыгнув носом, будто обиженная девчонка. — Может, у меня с ним все по-другому…