— Подумать надо, — выдавила я из себя, стараясь скрыть растерянность.
Но от внимательного взгляда Ираха непросто было что-либо укрыть. Похоже, в выражении моего лица он уловил тревогу и торопливо заговорил, тронув меня за локоть:
— Ну так подумай, дочка. Хочешь, вместе подумаем? Идем-ка во двор, — он увлек меня за собой, приобняв за плечи. — А ты, Грида, дай-ка отцу воды выпить, вон как губы обсохли-то.
Выйдя на свежий морозный воздух, я села на лавку перед входом и отерла вспотевший лоб. Старуха Линне увязалась за нами, чуя неладное, но Ирах сурово шикнул на нее, заставив вернуться в избу.
— Плохо дело? — нахмурился он, когда мы остались одни.
— Да, — честно призналась я. — Мне тут не справиться. Отвезти бы его в Старый Замок, к лекарю.
Ирах скривился.
— Разве ж лекарь из Старого Замка станет возиться со стариком из деревенских? Скажет ведь: пора пришла ему помирать.
И то правда. Такую хворь, поди, и лекарь не вылечит. Разве что… Я наморщила лоб, припоминая, где могла видеть то, что творилось сейчас внутри живота старого Гилля.
— Придумала то-то? — растревожился Ирах, заглядывая мне в лицо.
— Книжка! — вдруг выпалила я, подскочив с места. — Я видела такое на картинке в той книжке!
— Что за книжка, девочка?
— Мне срочно надо в лавку к старьевщику, что живет близ Старого Замка. Купить я ее не могу, может, даст хоть недолго поглядеть?
— Надо, так надо, — засуетился Ирах. — Погоди, отправлю Гриду к сестре, пусть телегу с возницей снарядит нам.
Грида по наущению Ираха стрелой помчалась в мельников дом, где я была еще вчера, стараясь помочь несчастной Келде. И надо же было такому случиться, что бедняжку Марту одолели со всех сторон болезни родных: вчера дочь, теперь вот отец…
Телегу подали незамедлительно, и Ирах вновь вызвался сопроводить меня до самой лавки старьевщика. Старый жук, хитро прищурившись, попробовал было содрать немалую цену всего лишь за просмотр пары-тройки страниц, но Ирах, почти не торгуясь, отсыпал ему несколько медяков. Я быстро нашла нужное мне место.
— Есть ли у вас бумага и кусочек угля? — спросила я, жадно вчитываясь в мудреные строчки рядом с правдоподобно нарисованной картинкой.
Ирах с любопытством заглянул мне через плечо и немедля отшатнулся, осеняя себя крестным знамением.
— Помилуй Создатель, Илва, что ты задумала? — в священном ужасе прошептал он, все еще глядя на картинку, которая наверняка показалась ему дикой, а то и того хуже: богохульной.
— Здесь сказано, где надо разрезать кожу, — водила я пальцами по строчкам и картинке. — Особым ножом. А потом, — я сглотнула и ткнула пальцем в нарисованный среди кишок отросток, — надо отрезать щипцами вот это. Сделать тонкую нить из отреза кишки и перевязать ею здесь. И зашить все шелковой нитью.
— Да оглохнут уши Создателя, — шептали побелевшие губы Ираха. — И ты сможешь это сделать?
— Не знаю. Я никогда не пробовала… Мне нужен такой нож, — я перелистнула книгу в начало и указала пальцем на узкий и вытянутый лекарский нож непривычной крестьянину формы. — Попрошу Хакона сделать такой для меня.
Старьевщик радостно продал мне лист бумаги еще за медяк и подал вместо уголька настоящее перо с чернильницей. Я быстро переписала подробные указания неизвестного мне сожженного лекаря, да будут к нему милостивы духи забвения, и аккуратно перерисовала картинку. На нижней части бумаги я попыталась в точности скопировать необходимый мне нож.
— Готово! — объявила я Ираху, который предпочел не мешать мне — а может, опасался находиться в богохульной лавке старьевщика? — и дожидался во дворе у телеги. — Едем назад.
— Илва, — когда мы тронулись, трактирщик положил руку мне на плечо. — Ты уверена, что справишься?
— Нет, — честно призналась я и посмотрела ему в глаза. — Но выбор невелик. Если ничего не делать, Гилль скоро умрет. Если попробовать… то есть хотя бы малая надежда.
— Тогда пробуй, — пальцы Ираха крепко сжали мое плечо. — Я буду молиться Создателю, чтобы у тебя получилось.
С Создателем у нас сложились не шибко-то дружеские отношения, поэтому я решила, что лучше проведу время перед пугающим меня действом в молитвах старым духам и очищающем посте. В надежде, что добрые духи придадут верности моим рукам и помилуют старика Гилля.
Возница остановил телегу возле кузницы, дождался, пока я спрыгну, и повез Ираха к дому Гилля — известить Линне и Гриду о том, что ожидало старика.
Окна кузницы всегда были открыты нараспашку, даже зимой. Сквозь одно из них я увидела полуобнаженную спину Хакона, склонившегося над кузнечным горнилом. Хоть я и гневалась на него за былые обиды, а иногда даже позволяла себе зло насмехаться над его грубой силой, из-за которой ему не досталось мозгов, а все же полюбоваться здесь было на что. Не слишком широкие лямки кожаного фартука, защищающего живот кузнеца от кусачих жаринок, пересекали мощную спину накрест между лопаток. Во впадинках среди твердых бугров мышц скользили капельки пота, заставляя его смуглую кожу блестеть, словно намазанную маслом. Хакон меж тем достал из горнила раскаленную добела заготовку для ухвата, выложил на наковальню и принялся придавать пылающему металлу нужную форму точно вымеренными ударами молота. Я еще немного полюбовалась игрой мышц на сильной руке, держащей молот, и решилась ступить на порог.