Эти вопросы так и хотели сорваться с моих губ, но я вовремя вспомнил, что глухонемые не особоенно то разговорчивы. Крок смеялся от души, но что-то в его взгляде говорило мне о том, что это всё неспроста. Не жалея сил, я вновь и вновь возобновлял нелепые попытки оседлать кресло. В очередной раз упав и решив не вставать, я заметил оторвавшийся кусок мха, который сиротливо валялся на полу рядом с взбесившейся табуреткой. Тотчас же в голову пришла отличная мысль!
"В начале следует наладить контакт, а затем уж и сесть на него..." - подумалось мне.
Незаметно подкатившись к креслу-пеньку и успешно достигнув назначенной цели, я принялся устанавливать мох на место. Первой реакцией пня был зигзагообразный прыжок, но поняв ( уж не знаю каким образом), что ему предлагают помощь - он замер в ожидании. Смех со стороны Крока прекратился, а в его взгляде блеснул неподдельный интерес. Сев на корточки рядом с пеньком, я принялся неспешно устанавливать и разглаживть растрепавшийся, за время нашего буйства, мох. Затем посмотрев в упор на хозяина, я спокойно и с чувством собственного достоинства, триумфально присел на кресло-пень. Крок одобрительно хмыкнул и кивнул мне. Следующие чудеса не заставили себя долго ждать. Рядом с нашими креслами вырос большой стол-гриб, затем по щелчку пальцев появились две деревянные миски с неизвестной жидкостью. Крок сделал пару глотков, не забыв жестом пригласить и меня последовать его примеру. Мне понравилось угощение. Напиток бодрил и возвращал потраченные силы. И вот когда я было подумал, что всё не так уж и плохо, он обратил свой строгий взор на меня.
-Хо-зя-ин, - пробасил он, указывая на себя.
-Ву-у-нт, - ткнул мне пальцем в грудь мужик.
Не знаю, что означает это его "Вуунт", но предположил, что это моё новое имя. В принципе вот и всё наше знакомство, устройство на работу или попросту сказать: поступление в рабство.
После скромной трапезы Крок отвёл меня на верхние этажи. Следуя по крутой винтовой лестнице, мы прошли мимо нескольких закрытых дверей, и наконец, достигли нужной. Комната находилась почти на самой верхушке дома-дерева и из неё открывался прекрасный вид на лес. Благодаря странным, но уже виденным ранее манипуляциям у меня появилась не хитрая растительная мебель: стол, кровать, комод и два стула. В последствии она не исчезала, как мебель из гостинной, если её покидал хозяин. Крок совершил пару замысловатых движений пальцами и мебель, неподвижно замирая, закрепилась за данной территорией. Затем карлик демонстративно обвёл комнату взглядом и ткнул в меня своей ручищей давая понять, что это место моего проживания. Я кивнул.
Внезапно, диким скачем, в помещение ворвалось кресло-пень. Оно, словно преданный щенок, встало возле моих ног и нервно подскакивало, явно изъявляя нетерпение и жгучее желание остаться со мной. Крок был сильно удивлён наличием у данного пня желаний, которые расходились с приказами хозяина. К его великому изумлению, пень наотрез отказался исзезать, как другая мебель. Мужик сурово сдвинул брови и попытался принудительно развеять кресло, но у него ничего не вышло. Магия не действовала! Тогда он стал выгонять непослушный пенёк из комнаты, но его снова постигла неудача. Озадаченно почесав бороду, Крок махнул рукой в сторону меня и пня, разрешая последнему остаться. Наверное, ему стало любопытно, как будут развиваться наши отношения в дальнейшем.
- Вот распустились, - не зло бурчал Крок, выходя из комнаты. - Наверное эта шустрая деревяшка влетела в тот момент, когда я мебель закреплял за парнем... Но почему оно не рассеялось ещё в гостинной? Может эмоциональная привязка? Любопытно...
Скрипучие шаги по лестнице, сопровождающиеся ворчанием хозяина, ещё некоторое время было слышно. Затем всё стихло и я остался наедине с моим новоявленным питомцем.
Кресло-пень, как это ни странно, стало мне хорошим и преданным другом. На протяжении долгого времени оно являлось единственным понимающим, любящим существом в столь чуждом и не понятном для меня мире. Чтобы не сойти с ума от того, что испытываю привязанность к креслу, я дал ему имя. Слегка банальное, но очень земное - Дружок. После этого я смог отпустить свой полёт фантазии и видеть в пне домашнее животное. Кстати, именно Дружку я обязан сохранением в памяти дня, когда имел не осторожность повстречаться с Кроком. Он, как приобретённый шрам, как безмолвное напоминание, присутствовал рядом со мной, востанавливая подробности нашего знакомства. Спустя некоторое время мне стала нравиться монотонность жизни, которую пришлось вести в плену. Однообразная домашняя работа, вопреки желанию, радовала своей стабильностью. Почитая за великую честь я чистил камин, убирал комнаты, помогал во всём моему господину, чтобы он не приказал. Я и не мечтал о другой деятельности, кроме как быть полезным своему хозяину. Один день был зеркальным отражением следующего. Такое затхлое течение жизни, словно болото, затягивало моё сознание всё глубже и глубже в пропасть забытья, уводя прочь от собственного "я". Крок методично подчинял не только физическую оболочку моего тела, но и духовное начало, стирая все воспоминания и прежние привязанности. Всё чаще и чаще приходили в голову мысли о том, что я должен быть доволен и весьма горд своей судьбой. С огромным трудом мне удавалось притворяться глухонемым, я буквально ловил себя на полуслове. Иногда я просыпался посреди ночи с диким, необузданным желанием совершить побег и избавиться от ошейника. Казалось, если его снять, то всё встанет на свои места. Действуя как в страшном сне, я принимался остервенело сдирать его вместе с кожей до тех пор, пока не терял сознание от удушения. Приходя в себя мой мозг вновь находил всё прекрасным.