– Что ты здесь делаешь? – изумлённо спросил Эдуард, встретив его за кулисами.
– Пришёл получить свою премию.
– Но ты же никогда этого не делал.
– Я и пейзажи раньше никогда не писал. Но когда-то надо начинать. Как видишь, иногда из этого может получиться что-то стоящее.
– Она всё равно не придёт, – участливо сказал его знакомый.
– Откуда ты знаешь?
– Я навёл некоторые справки. Точного адреса узнать мне не удалось, но я выяснил, что она живёт в нашем городе, а летом приезжает в деревню, которая находится по соседству с твоей – у неё там какие-то родственники, что ли…..
– Почему ты решил, что она не придёт? – настойчиво повторил Вячеслав.
– Она не любит подобные мероприятия. Даже на вручение своих премий не ходит. Вообще вы все, творческие натуры, странные люди: бегаете от того, к чему другие так стремятся, не цените того, что имеете.
– Так поступают все люди. Но мы с ней ценим другое.
– Зачем же ты её отпустил?! – воскликнул Эдуард.
Вячеслав улыбнулся:
– А я её и не отпускал.
– Ну что такого особенного в этой девушке? – практически взмолился Эдуард. – Я не понимаю.
– Ты когда-нибудь встречал родственную душу? – слегка наклонив голову и посмотрев ему в глаза, спросил Вячеслав.
Тот замялся:
– Нет….. Наверное, нет.
– Когда встретишь, узнаешь, – улыбнулся художник и направился к сцене.
– Слава! – окликнул его знакомый. Мужчина обернулся. – Помнишь, ты как-то сказал, что есть чувство больше, чем любовь? Что это?
– Для него нет подходящего слова, – задумчиво ответил он, – но, наверное, самое близкое – «очарованность».
Красивый, поставленный голос ведущего разносился во все концы до отказа набитого зрительного зала:
– Дамы и господа! Разрешите представить вам самое неожиданное открытие этого года – того, кто каждый раз покоряет нас талантом, того, кто с каждым разом превосходит сам себя, того, кого мы знаем так хорошо и при этом не знаем совсем – Вячеслав….. – остальные слова потонули в шквале аплодисментов – художник вышел к публике. Он стоял посередине сцены, под ослепительным светом софитов и с любопытством оглядывал аудиторию: сотни людей собрались только для того, чтобы посмотреть на него.
– Интересно, – подумал мастер, – сколько из них видели мои картины и сколько из тех, кто видел, по-настоящему поняли их?
–…..это награда по праву принадлежит Вам! Поздравляем! – услышал художник и поймал себя на мысли, что прослушал всю поздравительную речь. Но ему было не до этого. В практически бесконечной толпе зрителей он искал глазами Елену – у него не было ни малейших сомнений, что она здесь.
– Скажите нам пару слов, – попросил его ведущий, указывая рукой на стойку с микрофоном.
Вячеслав дождался, когда овации стихнут, и заговорил:
– Обычно в таких случаях принято кого-то благодарить. Мне некому сказать «спасибо». Некому, потому что это не выразит даже тысячную долю моей признательности. Лучше я прочту свои стихи.
Публика ахнула и замерла в ожидании. В зале повисла тишина, не нарушаемая даже шелестом платьев. Художник закрыл глаза. «Услышь это. Пожалуйста», – отчаянно подумал он и, выдержав паузу, начал:
Я навеки тобой очарован,
Пусть давно в тебя так не влюблён;
Снится взгляд мне, что нежности полон,
И волос твоих мягких лён.
Снится трепет робких объятий,
И души твоей светлая грусть.
Бесконечно хотел б целовать я
Нежный шёлк тех пленительных уст.
Бесконечно бы слушал рассказы
О наивных юных мечтах…..
Жаль, что понял я это не сразу,
Жаль, что это теперь лишь во снах.
Обаянием твоим околдован,
Возвращаюсь всё вновь в этот сон.
Я навеки тобой очарован,
Пусть теперь по-другому влюблён.
Он отступил от микрофона, ещё раз оглядел зрителей, поклонился и ушёл за кулисы. Вячеслав не слышал ни восторженных возгласов, ни грома аплодисментов, ни настойчивых просьб ведущего вернуться к публике. Равнодушно пройдя мимо людей, то и дело бросавшихся к нему навстречу, он вошёл в гримёрку и закрыл дверь. Им овладело страстное желание оказаться сейчас в своей мастерской, с чашкой горячего кофе в руках, и чтобы на столе непременно был букетик васильков…..