И страхом. Непрекращающимся, зловонным страхом.
Майкла потянули вперед, люди вокруг двигались быстро.
Машины в помещении были пройдены, уступив место неким средневековым атрибутам. Красные угли светились в жаровне, на которой докрасна разогревалась кочерга, а рядом стояло одно из древнейших пыточных орудий — прямоугольная деревянная стойка, на которой крепились ролики и веревки… этот пыточный агрегат назывался дыбой.
При одном взгляде на это что-то внутри Майкла Галлатина зашевелилось и прорычало собственному нутру сигнал к сопротивлению… но это был просто рык, за которым ничего не последовало. Он не собирался сопротивляться. Он больше не мог изменять плоть и покрываться шерстью — его дух утратил силы на это. Все было кончено, и Майкл Галлатин готов был умереть.
Но его похитители этого не знали.
— Росс, — командным голосом обратился Снеговик.
Пока Майкла держали, Росс бил его. Кулаки в черных перчатках нещадно врезались в ребра, плечи, челюсть, нос и скулы. Ноги окончательно предали Майкла, и он провалился в темноту.
Он знал, что лежит на спине, а его запястья и лодыжки связаны веревками. Он слышал треск пыточного орудия: ролики громыхали, веревки напрягались, и давление в руках и ногах начинало нарастать.
В лицо вдруг плеснули теплой жидкостью. Майкл несколько раз сплюнул. Его опухшие глаза, открывшись, больше походили на мелкие щели. Он почувствовал запах и понял, что в него плеснули мочой, причем, принадлежавшей нескольким мужчинам.
Заставив кровавую маску, коей теперь стало его лицо, напрячься и открыть глаза чуть шире, он попытался отыскать Зигмунда среди теней. Бухгалтер держал ведро в одной руке, а другой рукой застегивал брюки. Росс тоже застегивался, хоть и не так спешно — похоже, ему доставляло удовольствие хвастать размерами своего огромного члена перед остальными собравшимися и вызывать у них зависть.
Из темноты выплыла малиновая луна лица Риттенкретта. Зубы в кратере его рта перемалывали сигариллу.
— Как тебе наше местное шампанское, майор?
Майкл снова закрыл глаза, щурясь от мелькнувшего над головой Риттенкретта яркого света, однако он заставил себя посмотреть на него снова и увидел, как Снеговик снимает свой белоснежный пиджак, под которым показался фартук мясника.
— Твои зубы все еще на месте. Тебе еще не оторвали губы. Пока. Так что ты еще можешь говорить. Давай-ка послушаем твою историю без лишних формальностей.
Майкл почувствовал, как ему в лицо дрейфует облако дыма.
Раздался треск пыточного агрегата… еще и еще… Давление на суставы заметно увеличилось. Боли еще не было, но она не заставит себя ждать, когда ручка дыбы повернется в следующий раз.
— Хорошо, давай я попробую, — великодушно произнес Риттенкретт. Майкл услышал, как белые ботинки шаркают по каменному полу. — Можно с уверенностью сказать, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Да? Не немецкий офицер. И даже не немец? Хотя ты держишься довольно самоуверенно, поэтому, надо думать, тот, кто отправил тебя сюда, хорошо тебя обучил. Ты знаешь, я ведь говорил тебе… эй, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — горящий конец сигариллы прижег волосы на груди Майкла.
Майкл подчинился, но не потому, что должен был, а лишь потому, что хотел приблизить момент пытки. Чем раньше Риттенкретт оставит попытки разговорить своего пленника — а он не собирался говорить — тем быстрее они перейдут к жесткому лечению, которое, в конце концов, приведет к смерти, которой Майкл так жаждал. Сколько часов это займет?
Неважно. Он знал, что живым из этой комнаты не выйдет уже никогда.
— Так-то лучше, — ухмыльнулся Снеговик. — Итак, продолжим. Позволь мне… немного вернуться назад! — он выпустил несколько дымовых колец и восхищенно проследил глазами за их перемещением по комнате. — Со мной сегодня произошла удивительная вещь! Буквально сегодня в полдень Франциска прибыла в мой офис, выглядя при этом крайне соблазнительно, и сказала следующее: «Аксель, ты ведь знаешь, что всегда хотел сделать со мной?» О, и поверь, майор, я знал! Тогда она сказала: «У меня есть одна просьба. Чтобы ты вызвал Денкера из администрации и напомнил ему сделать то, что я у него попросила». Я не преминул полюбопытствовать, о чем идет речь. Но она сказала, что это ее личное дело, и поэтому — прекрасно понимая, что у Денкера мне будет гораздо проще все выяснить — я ответил: «Как пожелаешь». После этого мы отправились в одно укромное местечко, которое должно быть у каждого порядочного женатого мужчины, — Снеговик осклабился, пожевывая сигариллу в уголке рта. — И я принимал ее подарок так долго, как только мог. О, ты прекрасно знаешь, какова она в постели. А какая задница! Ах, черт, — массивные плечи чуть содрогнулись. — Мне будет не хватать ее чувства юмора.