— Что ты об этом думаешь? — спросила девушка, и ее красные губы одарили его неровной, заговорщицкой улыбкой.
Мужчина ответил, что не имеет четкого мнения по этому вопросу и не может об этом подумать сейчас из-за предстоящей полночной работы.
— Какой работы? — спросила она, поиграв пальцем с одной из лент, вплетенных в волосы.
— Морская торговля, — ответил он ей, допил свое пиво и ушел.
Ночь двигалась дальше, а он — вместе с нею. Через две улицы мужчина нашел тускло освещенный и хорошо обставленный музыкальный клуб и занял столик, чтобы послушать, как играет сегодняшнее трио — пианист, трубач и барабанщик. Он заказал бокал имбирного эля и погрузился в музыку, наблюдая за тем, как играют в помещении разноцветные фонари, закрепленные на потолке. После третьей композиции он заметил, как мужчина в сером костюме поднялся из-за соседнего столика, который делил с женщиной, и направился к двери сбоку от сцены. Когда мужчина покинул комнату, женщина встала со своего места и направилась прямо к зеленоглазому посетителю, изображавшему из себя морского торговца.
У нее были прямые черные волосы примерно одного тона с платьем, глубокое декольте которого подчеркивало ее формы. Голову украшала модная шляпка с кружевами, чуть склоненная набок, к левому глазу. Проходя по помещению, незнакомка будто искала хороший кусок мяса. И вот, нашла его.
Завязав разговор, она поинтересовалась, не будет ли ее собеседник джентльменом и не спасет ли ее от того «отброса человечества», с коим она вынуждена проводить этот вечер. В это время ее спутник как раз ушел в уборную, и она была бы рада воспользоваться возможностью покинуть этот клуб и посетить другое место, где можно было бы познакомиться получше.
Зеленоглазый мужчина ответил ей слабой улыбкой, отпил немного имбирного эля и сказал, что ее выбор потенциального спасителя ему лестен, но уже через несколько минут ему придется покинуть это место из-за предстоящей полночной работы.
— К тому же, — сказал он. — Вам следует знать, что ваш спутник уже покинул уборную и может начать бить тревогу из-за вашего отсутствия. Он как раз возвращается к столу.
На этот раз ему не пришлось говорить, что он промышляет морской торговлей.
Мужчина посмотрел на наручные часы. Пора. Он заплатил за напиток, покинул клуб и направился обратно к отелю «Золотой Дуб». И снова — шел, не спеша и не медля.
В своем номере в отеле он подумал том, чтобы принять душ и побриться, но время оставалось лишь на что-то одно, посему бритье победило. Он снял костюм и галстук, затем заглянул в шкаф и нашел там холщовую сумку грязно-коричневого цвета. Из нее он извлек выцветшее серое белье и пару белых носков. Поверх он надел красную клетчатую рубашку с заплатками на обоих локтях, затем натянул коричневые брюки и зашнуровал старые, поношенные ботинки. Немного помедлив, он вытащил коричневую шерстяную шапку, а после натянул на плечи грубую брезентовую куртку с тремя отсутствовавшими кнопками и с количеством стежков и заплаток, которое могло заставить Франкенштейна ревновать. Свой тонкий английский бумажник он заменил на поддельный и грубоватый польский, а вместо наручных часов «Ролекс» взял с собой старые карманные часы — они могли считаться новыми, наверное, только тогда, когда англичане заражались всевозможными болезнями от своих соратников в окопах в первой битве при Марне. Его бритва была немного ржавой, а на кабаньей щетке не хватало множества волосков. По запаху он понял, что мыло в номере сделано из свиного жира.
Пора было идти.
Свои аксессуары и костюм он оставил на кровати. Собрать и увезти все это смогут после. Не было никакой необходимости изучать себя в зеркале: сейчас в отражении больше не появится джентльмен, сейчас там появится заядлый хулиган. Как и планировалось.
Мужчина закрыл сумку — пахнувшую столь же кисло, сколь и потрепанная одежда — и набросил ее на плечо. Пересекая отделанный дубовыми панелями вестибюль отеля «Золотой Дуб» с кремовыми диванами, он понял, что здесь попросту нельзя появляться в такой одежде. Ему казалось, что вокруг него воздух сейчас становился более спертым.