— Большое спасибо, — отозвался Майкл, понимая, что уже не может смотреть в лицо Гантта, потому что этот человек угасал с каждой секундой.
Если раньше время было сущностью, то теперь — сущность стала временем. Гантт поднял руку и начал снимать свои наручные часы.
— Что ты делаешь? — спросил Майкл.
— Вот, — Гантт отшвырнул свой «Брайтлинг» прочь. — Я хочу, чтобы ты… чтобы он… — и указал Майклу кивком на часы.
— Я не могу принять это.
— Если ты этого не сделаешь… они сами сделают…
Майкл принял часы.
— Я позабочусь о них.
— Позаботься, — перебил Гантт. — Тебе предстоит… долгий путь.
Кости снова упали на землю, а после скользнули в ладонь мальчика.
Восходило солнце, распространяя горячий яркий рассвет. Вот она, летняя погода в пустыне…
Гантт снова заговорил:
— Майкл, — прошептал он почти угасшим голосом.
— Да?
— Мы… люди… действия… — сказал он, улыбнувшись. — Никогда не должны… прекращать… попытки. Да?
— Никогда, — согласился Майкл.
— Хороший человек, — одобрительно произнес Гантт, затем уставился на возвышавшееся в небе солнце.
В течение нескольких следующих минут он покинул этот мир.
Майкл почувствовал это и, взглянув в лицо немецкого летчика, увидел в его глазах пустоту. Когда он проверял пульс, он уже прекрасно понимал, что ничего не услышит. Мальчик перестал кидать кости, а молча сел, глядя на тело Рольфа Гантта, знаменитого аса «Мессершмитта», яркого примера для немецкой молодежи, знаменитость, великого человека, человека действия, героя…
Через некоторое время мальчик пополз вперед. Он положил пару игральных костей в правую руку Гантта — возможно, на удачу в загробной жизни — а затем сомкнул его пальцы, встал и потянулся, словно только что пробудился от долгого сна.
Майкл положил «Брайтлинг» в карман. Не было никакой необходимости хоронить Гантта. Даласиффы, вернувшись, могли попросту выкопать тело, но Рольфа уже здесь не будет — это будет лишь костюм из плоти, а сам летчик уже будет далеко.
Настало время найти дополнительные фляги, наполнить их и снова начать искать способ вернуться домой.
Мальчик жестом указал на верблюда в загоне.
Майкл не имел ни малейшего понятия о том, как справиться с таким передвижным средством, как оседлать его и как править. Но, к счастью, мальчик это знал и проявил свои навыки на очень высоком уровне.
Они обернули вокруг своих голов влажную ткань, повесили фляги на кожаные седельные шнуры и отправились в ту сторону, откуда пришли. Верблюд Майкла, казалось, ненавидел своего наездника и плевался, как недовольный мстительный старик. Вероятно, он что-то почувствовал, думал Майкл. Но, несмотря ни на что, верблюд продолжал шагать по пустыне весь день и на следующий день тоже.
На исходе второго дня, когда горячий ветер подул с юго-запада, оба наездника наткнулись на взвод солдат в сопровождении пары танков «Матильда». Солдаты носили британскую униформу цвета хаки. Когда Майкл дал командиру взвода понять, кто он и откуда родом, он и мальчик были размещены в одном из танков и доставлены на небольшую авиабазу Аль-Массир, примерно в двадцати километрах к востоку.
На базе была больница. Возможно, не самая хорошая, но там были мягкие кровати и пальмовые вентиляторы, закрепленные на потолке. Сломанное плечо Майкла было выправлено и помещено в гипс, а порезы обработаны и смазаны йодом. Он решил некоторое время не смотреть в зеркало, потому что видел, как на него поглядывала симпатичная брюнетка-медсестра, и представлял, насколько непривлекательно сейчас выглядит. Майкл и мальчик проспали около двенадцати часов, а, когда проснулись, то получили на завтрак по стакану апельсинового сока, яичницу, инжир и маслины. Розовощекий, серьезный рыжий капитан по фамилии Финдли-Хьюз явился к ним, чтобы расспросить Майкла и сделать заметки о произошедшем. Допрос шел в довольно официальной форме, пока Майкл не спросил, отпраздновал ли этот молодой человек свой восемнадцатый день рождения.
После этого оба держались более непринужденно и по-свойски.
Мальчика почти никто не навещал… за исключением привлекательной брюнетки-медсестры. Она приходила довольно часто, чтобы увидеть его, посуетиться над ним, расчесать ему волосы, а один раз даже посидеть на его кровати и напеть ему пару колыбельных.
Она, похоже, просто не могла оставить мальчика. Вскоре молодая женщина принесла ему несколько простых игрушек, в числе которых был мячик и игральные камушки. Майкл наблюдал за тем, как ребенок перекатывает их в руке, и понял, что теперь — после того, как игральные кости остались в руке мертвеца — медсестра стала самым лучшим другом для этого травмированного ребенка, может быть, не только в пределах больницы, но и во всем мире.