— В кольцо проникла женщина, — сказал Мэллори. — Пробила себе путь соблазнением и профессиональными уловками. Ее зовут Франциска Люкс, она фотограф и журналист «Сигнала».
«Сигнал», насколько было известно Майклу, считался очень популярным глянцевым журналом, средством пропаганды немецких вооруженных сил, который пользовался спросом более чем у двух миллионов читателей.
— Кольцо распадается на части, — продолжал Мэллори. — Человек за человеком исчезает в штаб-квартире Гестапо в Берлине. Госпожа Люкс, похоже, неплохая… я бы назвал ее охотницей. Она вышла на след Внутреннего Кольца через глупость одного пострадавшего сотрудника, и сейчас она работает с членом Гестапо по имени Аксель Риттенкретт, который хочет не просто расформировать кольцо, он хочет уничтожить каждого его члена вместе с семьями. Мы пытаемся оказывать сотрудникам кольца поддержку, насколько это вообще в наших силах, однако случаются осложнения, из-за которых нам проблематично вывезти из страны примерно пятьдесят оставшихся сотрудников из ста. Некоторые из них сопротивляются самостоятельно: они не хотят бросать дело, ради которого могут отдать жизнь. Вот, почему нам нужен ты, майор.
— Так и знал, что мы к этому придем, — вздохнул Майкл, глядя на черный портфель, лежавший на кожаном сидении бисквитного цвета рядом с ним.
— Мы делаем все возможное, чтобы вытащить оттуда всех. Возможно, нам и не удастся добиться абсолютного успеха, но даже для частичного нам нужно время. И нужен ты, майор, чтобы заставить Франциску Люкс хорошенько подумать о том, стоит ли ей продолжать выслеживать членов кольца и отправлять их на смертельные пытки в Гестапо, — он сделал паузу, в течение которой Майкл просто смотрел вперед на летающий всюду мокрый снег. Погода словно ухмылялась обстоятельствам и высмаркивала горсть за горстью снега в лица смельчакам, посмевшим выйти на улицу. — Миссия тебе понятна?
— Отправиться в охваченный хаосом Берлин, замаскироваться под немецкого офицера, скорее всего. Надо думать, под человека с интересной тайной историей, которая станет отличной наживкой для любознательной нацистки? Я польщен, конечно, но, полагаю, у вас есть люди, более подходящие для такой работы.
Люди, которые, скорее всего, умрут, пытаясь, подумал он, но не стал произносить этого вслух.
— Почитай ее досье. Там, в портфеле, — настоял Мэллори. — Ей тридцать лет, она довольно привлекательна. Чемпионка-лыжница, эксперт в стрельбе, водитель гоночных автомобилей, а также свободно говорит по-французски, по-итальянски и по-английски. Ее отец был пилотом-сорвиголовой, чья жизнь оборвалась в прошлом голу во время тестирования нового немецкого реактивного самолета. Ее мать в семнадцать лет стала укротительницей львов в цирке, входила в олимпийскую сборную по плаванию и была членом самой последней немецкой экспедиции в Антарктиду в 1938-м…. так, это еще что? — он резко надавил на педаль тормоза и уставился вперед сквозь снежную круговерть. Через ветровое стекло, над которым неустанно трудились щетки стеклоочистителя, он увидел то, что заметно его обеспокоило. — Похоже, один из твоих товарищей стоит на дороге. Я нарушил что-то, о чем мне следовало бы знать?
— Это лишь предосторожность, — ответил Майкл. — Просто никто не должен приходить сюда без моего согласия. И без их согласия тоже.
— Боже мой, он огромный, — сказал Мэллори, по-прежнему находящийся в напряжении. — Э-эм… могу я спросить?..
— Это животное, — был ответ. — Насколько я знаю, больше нет никого… — Майкл посмотрел на портфель и положил на него два пальца. — Вроде меня, — закончил он.
— Никто не может гарантировать, что немцы, если их не остановить, не попытаются создать нечто такое в своих лабораториях… — Майкл слегка поморщился, услышав это, и Мэллори прикусил язык. — Ох, Боже, я не подумал о том, как это прозвучит. Прости, — он прочистил горло и переставил рычаг на задний ход. — Мне сдавать назад, да?
Было очень важно, чтобы Майкл взялся за это задание, об этом полковник ему сказал прямо, пока они ехали назад. Отвлекая на себя внимание госпожи Люкс и держа ее в стороне от основной работы в течение недели в феврале, он мог бы спасти жизни двадцати человек… дюжины… или пяти-шести, но, по крайней мере, Внутреннее Кольцо не развалится и не будет брошено, так сказать на съедение волкам.