Пока торт разрезали на кусочки, выкатили мороженное, и в зале появилось огромное количество бутылок вина и различных ликеров. «Четыре гладких Костюма» продолжили свое выступление и начали — как сказали бы американцы — прыгать в ритме блюза, полностью раскрывая возможности саксофона и мощи барабанных палочек ударника. Буги-вуги, вспомнил он название.
Стройная молодая женщина в черном платье, волосы которой отдавали красными и медными бликами, подошла к нему через танцпол и попросила поджечь ей сигарету.
Майкл невольно задумался о том, сколько вреднейших химических веществ находится в сигаретах, и все же курильщиков было миллионы, а их число росло с каждым годом.
Майкл чиркнул спичкой и протянул ее, и когда незнакомка уже собиралась прикурить, с юго-восточной стороны подул ветер, появилась чья-то тень, и рука выхватила сигарету из уст женщины.
— Вернись к своему мужу, Бетт, — приказала Франциска Люкс. Она вложила сигарету обратно в руку женщины и сомкнула ее белые пальцы. — Он, — она указала на Майкла, — увы, самый привлекательный гомосексуалист в этой комнате.
Бетт фыркнула и удалилась, дрейфуя вдоль толпы так, словно кто-то только что умер, но даже сам еще не успел этого узнать.
— Не благодарите, — сказала Франциска Люкс, и в уголке ее губ заиграла легкая улыбка. — Я только что спасла вас от скучной встречи с настоящей нимфоманкой.
Майкл приподнял брови.
— Не благодарить, говорите?
— Я Франциска Люкс, — представилась она и предложила ему руку, но не для поцелуя, как какая-нибудь изнеженная дамочка, а для рукопожатия, что одновременно захватывало и встряхивало его. Майкл принял такие правила игры. Она сдавила его руку ощутимо сильно, прежде чем отпустить. — Я фотограф и журналист в «Сигнале». Возможно, вы знакомы с моими работами.
— Возможно, — отозвался он. — В последнее время у меня маловато времени для чтения журналов.
— Вы майор? — разумеется, спрашивала она лишь для приличия: отличительные знаки она давно разглядела. — Разведчик? — это было ясно из нагрудного знака. Его железный крест был у всех на виду. Он ждал вопроса, на который действительно хотел дать ответ. — Как вас зовут?
— Хорст Йегер, фройляйн[14]. К вашим услугам, — он чуть склонил голову.
Ее улыбка сделалась чуть шире. Движение казалось осторожным и расчетливым.
— Почему вы решили, что я не замужем? Я могла бы попросту оставить кольцо дома сегодня вечером.
— Ни один мужчина Германии, — сказал Майкл. — Никогда бы не дерзнул появиться в обществе такой жены, как вы.
— В самом деле? Почему это?
Он пожал плечами и последним глотком допил свой напиток.
— Потому что тогда ему пришлось бы защищать вас от таких, как я.
— Я не нуждаюсь в защите, — сказала она, и он знал, что это она и имела в виду, даже ее улыбка не смягчила этот комментарий. Пауза длилась несколько секунд, в течение которых Майкл думал, что, возможно, потерял ее. Он ожидал, что сейчас она отвернется и уйдет, но, когда человек в форме капитана люфтваффе тронул ее за плечо, прошептав что-то, а она не ответила, Майкл немного расслабился. Капитан люфтваффе бросил на него взгляд с саркастическим пожеланием удачи и отошел.
— Вы меня заинтересовали, — сказала ему Франциска, когда квартет начал играть более медленную, мягкую мелодию. — Майор Йегер, вы когда-нибудь принимали участие в профессиональной фотосессии?
На его лице появилось насмешливое выражение.
— Моя цель, — начала объяснять она, приблизившись к нему. — Запечатлеть печать доблести на лицах воинов. Тех, кто не сдался. В своем сердце, — сказала она. — Я могу с первого взгляда сказать, кто в этой комнате сдался, а кто нет. И нет, я не говорю, что кто-то в этом зале трус или обреченный… или предатель. Но разница между благородным воином с верой в сердце и чернью в униформе состоит не в золотых полированных пуговицах, — в этот момент она покосилась на толстого человека, который, пошатываясь, метался от одного бокала с ликером к другому, хотя казалось, что он просто ищет нож, чтобы отрезать себе еще один кусок торта.
Майкла поразила ее настойчивость. Сейчас она стояла прямо перед ним, изучая его. Она была почти шесть футов ростом, и он видел, что каблуки ее не очень высоки. До него снова долетел лесной аромат ее духов. Контролируемая дикость плескалась на дне ее глаз, и сейчас женщина не представляла никакой угрозы, но Майкл был уверен, что это лишь затишье перед бурей. От этого ощущения ему захватывало дух, перехватывало дыхание. Казалось, рядом с ним находится нечто почти потустороннее, и ему пришлось напомнить себе, где он находится. Сейчас было особенно трудно забыть о своем задании, а ведь то была ответственная миссия, малейшая ошибка в которой могла оборвать его жизнь еще до полуночи.