Мне было не очень удобно наблюдать зверьков из густой травы. Я приподнялся, нечаянно хрустнул сучком и этим испортил всё дело.
Барсучиха вскочила, и не успел я опомниться, как она мордой и передними лапами в один миг затолкала всех четырёх детёнышей обратно под брёвна. Сунула и следом исчезла там же сама.
И поляна вновь опустела, будто на ней никого и не было. Только большая нарядная бабочка махаон не торопясь перелетала с цветка на цветок.
Я выбрался из-под берёз, размял затёкшие ноги и ещё раз взглянул на старый блиндаж. Но теперь он мне уже не казался угрюмым и мрачным.
Да теперь это вовсе и не блиндаж, а просто барсучья нора, где спокойно живёт семейство лесных зверей.
И глазастые ромашки тоже забрались на самый верх, на сгнившие брёвна, и глядят на меня, как глядели когда-то в детстве; и лиловые колокольчики столпились у самого входа, качают головками, будто тихонько звенят о том, что уже наступает пора выходить на луг, косить густую, пахучую траву, а вечером зажигать костры, смеяться и петь весёлые песни.
Я огляделся кругом, и на душе у меня стало так хорошо, так радостно! В каждом цветке, расцветшем на сгнивших брёвнах, в каждой зелёной ветке чувствовалось столько свежести и молодой, здоровой силы... Они тянулись к солнцу, они хотели жить и всем своим видом твердили о торжестве жизни, которая сможет выдержать самые тяжёлые испытания, выдержать и победить.
ЧУДО ТЕХНИКИ
Однажды весной мы с товарищем отправились на охоту за тетеревами; я с ружьём, приятель - с фотокамерой.
На место прибыли только поздно ночью.
До утра просидели на полустанке, а едва занялась заря, поспешили в лес.
Чудесно в нём в эту пору ранней весной. Какой запах от влажной земли, от набухающих почек! Каждое деревце, каждый кустик тянет к вам свои ветки - на, мол, понюхай и запомни потом на всю жизнь.
Начало быстро светать. Кругом зачирикали первые птички. На далёком лесном болоте звучно затрубили Журавли.
И вдруг, где-то совсем близко от нас, раздалось долгожданное "чу-фшшшш...". Мы так и замерли на месте.
Снова и снова послышалось громкое чуфыканье, потом хлопанье крыльев. Это тетерева слетались на токовище.
Мы начали осторожно пробираться через кусты.
Впереди уже видна поляна, и на ней взапуски бегают, гоняясь друг за другом, тетерева-косачи. Они то наскакивают один на другого с громким задорным чуфыканьем, то припадают к земле и заводят длинную монотонную трель: "У-ру-ру-ру-ру..."
Пора. Я тоже начинаю чуфыкать - манить к себе драчунов.
И вот один из тетеревов услыхал мой призыв. Он лихо подскакивает на месте, распускает лирой хвост и бежит прямо к нам.
Я сжимаю в руках ружьё, бросаю искоса взгляд на приятеля. Он уже нацелился аппаратом. Раздаётся еле слышный щелчок - снимок сделан. Приятель готовится ко второму.
Но тетерев неожиданно приостанавливается. Дальше бежать не хочет. "Чу-фшшшш!.." - громко и вызывающе кричит он.
Я молчу. На таком близком расстоянии отвечать не следует - птицу теперь уже не обманешь, вмиг улетит - и выстрелить не успеешь.
"Да чего же ждёт мой приятель? Снимал бы скорее!"
Тетерев снова подскакивает на месте и хлопает крыльями: "А ну-ка, мол, выходи на бой!"
Я больше не в силах ждать, приподнимаю ружьё, целюсь и... вдруг над самым ухом: "Чу-фссссс!.." - точно автомобильная шина лопнула...
Косач срывается с места. Я стреляю, почти не целясь. Промах. Перепуганные тетерева разлетаются.
- Ты что же наделал? Зачем свистел? - вне себя кричу я на приятеля.
От смущения тот не знает, куда деваться.
- Да я хотел подманить поближе, - лепечет он. - Зуб у меня со свистом. Приеду, сразу выдерну!
- Теперь хоть все повыдергай, - возмущаюсь я. - Сорвал охоту. Эх ты, свистун несчастный!
Мы возвращаемся домой в мрачном молчании. Так кончается день.
Но к вечеру мир между нами уже опять восстановлен, и мы как ни в чём не бывало садимся вместе проявлять фотографии.
- Ну и что же, что не убили? - весело говорит приятель. - Неужели тебе кусок мяса нужен? А ты лучше представь, какой снимок я сделал: тетерев прямо на нас бежит, крылья распустил, хвост лирой... Ведь это же память на всю жизнь!
Я невольно заражаюсь его пылом, тороплю поскорее начать проявление.
И вот лента негативов уже готова. Она промывается в воде. Потом сушится. Но нам не терпится взглянуть на последний снимок: ведь именно там и запечатлён финал нашей охоты.
- Плотноват негатив, - говорю я. - Трудно разобрать детали.
- Не беда, - утешает приятель, - передержал немножко. Это легко исправить.
Я всё же пытаюсь разглядеть снимок, и наконец мне это удаётся.
- Ага, вот и тетерев! Какая поза! Так, кажется, и налетит сейчас. А что такое под ним внизу?
- Бугорок, - поясняет приятель. - Видишь, и кустики на нём.
- Кустики-то я вижу, но сам бугорок какой-то странный. Вот будто два уха, и нос, и рот... Голова какая-то, а вместо волос - кусты и сверху тетерев. Что за чепуха?!
Приятель всматривается и вдруг хватается за виски.
- Ах я болван! - восклицает он. - Настоящий болван!
Я ещё толком не понимаю, в чём дело, но уже чувствую, что случилось что-то непоправимое.
- Плёнку не передвинул: два снимка на одном кадре! - в отчаянии говорит он. - Видишь: твоя голова, а на ней кусты и тетерев.
- Вот те и снимок, и память на всю жизнь! - Я не могу больше сдержать своего гнева и на чём свет стоит ругаю злосчастного фотографа. - Испортил охоту да и снять-то как следует не сумел! Никуда больше с собой не возьму. И не проси лучше.
Но самое возмутительное, что приятель уже оправился от смущения.
Он глядит на меня будто ни в чём не бывало, даже улыбается.
- Да ты постой, не кипятись, - весело говорит он. - Я обещал тебе и повторяю - замечательный снимок выйдет. Ты сам посуди: обычного тетерева на земле ведь каждый дурак снимет. А вот чтобы на голове у охотника сидел, - ну, где ты такое видал? Ведь это же не просто снимок, а художественная композиция, настоящее чудо техники!
В ЗЕЛЁНОЙ КОРЗИНОЧКЕ
Иной раз в начале осени выдаётся редкий денёк. Он весь будто вылит из голубого стекла и разукрашен тонкою позолотой. Прозрачно синеет даль, а берёзки на косогоре стоят тоненькие и прямые, как белые свечи. Их вянущая листва так и светится золотым огоньком. Синее небо, синяя даль, блеск солнца и разноцветный убор лесов - как всё это походит на какой-то сказочный праздник, на последний привет уходящего лета.