Он встал, быстро оделся и, стараясь никого не разбудить, сошёл по ступенькам вниз, в сад, а оттуда на улицу.
Весь дачный посёлок спал. Женя прошёл знакомую улицу. Потом дорога пересекла небольшое поле, а за ним — лес. Вон он уже темнеет впереди, по-ночному таинственный и страшный.
Мальчик вошёл под деревья, и сразу его охватила жуткая тишина. Тишина не беззвучная, не немая, а наоборот, наполненная какими-то шорохами и неясными, приглушёнными звуками.
Боязливо оглядываясь по сторонам, Женя силился представить себе лес таким, каким он видел его сегодня при солнечном свете, силился — и не мог. Это был совсем другой, незнакомый лес, очень густой и тёмный, полный страшных, неведомых тайн.
Что-то зашуршало в кустах. Женя вздрогнул, остановился.
Какой-то маленький толстый зверёк выбежал на дорогу.
«Да ведь это ёжик!» — обрадовался Женя и быстро подбежал к зверьку. Но ночью и ёж был совсем другой, не такой, как днём. Он вышел на охоту за улитками, червяками, лягушками… В ночной темноте зверёк чувствовал себя гораздо увереннее. Он не свернулся в клубок, а подскочил вверх, больно кольнул Женю в руку и побежал дальше, сердито пыхтя и фыркая.
Мальчик вновь тронулся в путь. Дорога становилась всё уже. А возле старого пня надо было вовсе свернуть на тропинку.
Днём по ней можно легко идти, не цепляясь за ветки, но теперь кусты будто сдвинулись, и приходилось на каждом шагу раздвигать их руками.
Вдруг в лесной чаще блеснул зеленоватый огонёк: «Волк?» У Жени даже захватило дыхание. Мальчик затаился в кустах.
«Но почему же огонёк не движется? И почему он только один, а не два? Нет, это не волчий глаз. Это жучок-светлячок. А вон и ещё, и ещё…»
Один зажёг свой фонарик у самых Жениных ног. Мальчик наклонился и осторожно сорвал широкий лист, на котором сидел светляк. Но тот, почуяв опасность, сразу же погасил свой фонарик и стал совсем незаметен на тёмном листе.
На каждом шагу Женю поджидало что-нибудь необычайное.
Вот впереди, между ветвями, бесшумно метнулась какая-то острокрылая птица и тут же села на дорожку, припав всем телом к земле.
Но только мальчик шагнул вперёд, она вновь взлетела и, делая в воздухе замысловатые петли, исчезла в темноте.
Жене стало ещё более жутко. Он знал, что это ночная птица козодой, странная птица с мягкими перьями, как у совы, и огромным ртом, как у жабы. Этим ртом козодой на лету хватает разных ночных насекомых.
А вот где-то в глухих отрогах леса дико захохотала сова.
Скорей бы! Скорей бы поляна с берёзой! Взять нож — и домой. Жене казалось, что идти обратно к дому не так страшно.
Неожиданно всё кругом вдруг посветлело. «Неужели уже рассвет? обрадовался мальчик. — Нет, это луна». Она медленно показалась из-за верхушек и осветила лес. Но от её холодного синего света на душе у Жени не стало спокойнее. Наоборот, под деревьями и кустами тени сделались ещё гуще, ещё таинственнее; казалось, что кто-то неведомый затаился там, караулит, ждёт.
Но вот наконец и поляна. Женя уже хотел выйти туда и вдруг остановился как вкопанный: в кустах на другом конце поляны послышался лёгкий треск сучков.
«Кто это: собака, кошка?» Женя приглядывался. На освещённую луною полянку, осторожно оглядываясь, выбрался зверёк ростом с маленькую собачку — остромордый, остроухий, с длинным хвостом.
«Лисёнок!» — догадался Женя и затаился в кустах, чтобы не испугать зверька.
Вслед за первым лисёнком на поляну выбрался второй, третий — целых пять.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что нет никакой опасности, лисята затеяли возню. Они будто играли в догонялки, а догнав, таскали друг друга за уши, за хвост.
Вот один хочет поймать второго, уже настигает его, а третий забежал наперерез, припал к земле и стережёт. Только бегущие поравнялись с ним, он как прыгнет — и все трое сплошным клубком покатились в траву. А ещё два других — сверху на них. Мала куча! В такой возне разве что разберёшь? Один, верно, нечаянно куснул другого, а тот его — и из игры получилась драка. Все передрались, а потом уж, должно быть, разобрали, в чём дело, и, очень смущённые, разбрелись в разные стороны.
Вдруг все пятеро разом насторожились, обернувшись мордочками к другому концу поляны.
Женя тоже начал вглядываться туда.
Из кустов выскочила старая лиса и подбежала к лисятам. В зубах она что-то им принесла, кажется задушенного зверька.
В один миг лисята окружили мать. Та положила на землю свою ношу, а сама отошла в сторону, села и стала наблюдать за детьми.