— Прекрати! — Локсли с силой схватил женские плечи, не задумываясь о болезненности хватки. — Руби наша секретарша, мы дружим сто лет!
— Вот и спи с ней! — в очередной раз, избавившись от мужского капкана, она прижалась к двери и резко выдохнула. — Думаю, недалеко ушла! Иди, догони!
— Да я хочу спать с тобой! — в раздражении, Робин скинул со стола папку, что ее содержимое украсило неровный пол, и резко сократил расстояние между ними, заставляя женщину попятиться назад.
С силой прижав хрупкое тело к двери, они буквально ввалились в маленькую лаборантскую, где испуганно вцепившись в мужской воротник, Миллс сразу попыталась вырваться.
— Пусти! — в сотый раз требовала она, спиной чувствуя неровную поверхность стены.
— Дурочка, успокойся, — усилив объятия, тихо зашептал Робин, стараясь успокоить рассерженную женщину. — Мне ты нужна, ты!
Неожиданное признание заставило на миг замереть, давая возможность глазам привыкнуть к тусклому освещению. Пару секунд они, молча, рассматривали друг друга, боясь даже моргать. Но полутемная маленькая комнатка и горячее дыхание, которое обжигало лица, все-таки выпустили так долго сдерживаемую страсть наружу. Мужские губы быстро затыкают женский рот, запрещая сказать лишнее, а руки спешно пробегаются по хрупкому телу, сминая тонкую блузку. Еще мгновение и пальцы профессора быстро расправляются с маленькими, неудобными пуговицами, скидывая ненужную вещь с женских плеч. Остатки здравого смысла убеждают остановиться, вспомнить, что сейчас не время, а главное не место. Но женское тело слишком податливое, слишком горячее, а тонкие пальцы, стягивающие его рубашку, дают четко понять — остановка невозможна.
Реджина упускает момент, когда маленький стол соприкасается с обнаженной кожей, а руки и губы профессора исследуют каждый миллиметр ее подрагивающего тела. Мужские движения быстрые и резкие, щетина царапает и раздражает нежную кожу, а пальцы вновь глубоко, слишком глубоко. Острые ноготки с силой вонзаются в мужскую спину, оставляя красные отметины, а когда наступает долгожданная развязка, она вцепляется зубами в его плечо, пытаясь заглушить крик. Мужское рычание сообщает о финале и наступает тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием.
— Прости, — шепотом просит Робин, рукой ероша волосы. — Я не хотел делать тебе больно, я не хотел так, здесь… Прости, — теперь объятия нежные, осторожные, а в голосе явно сквозит раскаяние.
— Ты неплохо устроился, — отвернувшись, Миллс решила отвлечься на разбросанную одежду, буквально ненавидя себя за этот срыв. Довольное тело аплодирует стоя, призывая продолжить начатое. — Я и она….
— Руби просто мой друг, — в доказательство его пальцы заскользили по женской спине, а губы оставляли на недовольном лице невесомые поцелуи. — Мне ты нужна, ты!
— Хватит! — сдернув со шкафа блузку, Реджина заметила в углу брошенную туфлю, неподалеку валялась мужская рубашка, а белье нашло пристанище на стопке книг.
— Реджина…
— Не подходи! — выставив руки вперед, она сделала шаг назад, наконец, справившись с последней пуговицей. — Теперь я знаю, чем ты занимаешься на работе, уставший профессор!
— Не неси чушь! — застегнув джинсы, Робин снова дернул женское тело на себя, сжимая в объятиях. — Редж!
— Да пусти, ты! — вновь закричав, Миллс с трудом избавилась от мужского плена. Высвободив руку, ей удалось покинуть тесную лаборантскую и глотнуть немного свежего воздуха. Робин вылетел следом, стараясь поймать раздраженную женщину.
— Реджина! — снова повторил он.
— Не прикасайся! Ты хотел меня, получил! Поставь галочку и оставь в покое! Бедная твоя жена, что она терпела, будучи с тобой! — последние фразы были лишние, но ей так хотелось причинить ему боль, что в ход пошли даже запрещенные методы.
— Замолчи! — замахнув руку, Локсли задержал ее в воздухе и резко опустил. — Остановись, не смей говорить так про мою жену! Ты ничего не знаешь!
— Развлекайся со своими девочками! — прихватив сумку, Миллс покинула аудиторию, оставив за собой лишь шлейф из сладких духов.
========== Часть 9 ==========
Солнечная погода в Бостоне неожиданно закончилась, сменившись на бесконечный дождь. Ленивые капли, сползающие и растекающиеся по стеклам, не успевали даже высыхать, образуя неровные дорожки. На улице все чаще встречались хмурые и вечно спешащие люди, желающие скорее очутиться в тепле. Несмотря на середину июля в городе витало осеннее настроение, призывающее просто закутаться в плед, попивая ароматный чай, а может что и покрепче.
Следуя всеобщему и собственному настроению, Реджина одиноко сидела в гостиной, рассматривая журнал о моде, который выписывала ни один год, но так и не читала. Бездумно перелистывая страницу за страницей, она не услышала, как хлопнула входная дверь.
— Интересно? — голос Эммы нарушил тишину, заставив женщину оторваться от своего «интересного» занятия.
— Нормально, — вновь опустив глаза, поведала Миллс.
— Не знала, что ты практикуешь технику чтения наоборот, — усмехнулась Свон, развернув журнал в нормальное положение. — Что случилось?
— Я просто задумалась, — вздохнув, Реджина перевела взгляд на не радужный пейзаж за окном. — Наверно погода. Ты как приняла своих первокурсников?
— Приняла, ой приемная комиссия — это ад, — отмахнулась Эмма, бросив сумку в кресло. — Что с тобой? Ты уже наверно неделю сама не своя. Ты в зеркало себя видела?
— Я сдала проект раньше и у меня выходные, как хочу, так и выгляжу, — безразлично пояснила брюнетка, потеплее укутавшись в плед.
— Мне-то не ври, — Свон уселась рядом, сделав глоток из стоящей на столе чашки. — Какого черта! — поморщившись и пытаясь понять непонятный вкус чая. — Ты пьешь среди бела дня, да еще из чашки! — блондинка все же допила нелюбимое красное вино. — У вас что-то не так с Робином?
— Причем тут Локсли? — Миллс демонстративно проигнорировала первую часть женского монолога.
— Ты, конечно, считаешь себя самой умной, но я уже давно поняла, что вы вместе, — закатив глаза, Свон шутливо толкнула подругу в плечо. — Погоди…- она на секунду запнулась, — неужели, ты боишься, что он переедет в Чикаго? Не ерунди, я уверена, что это все слухи. Он не бросит наш университет, да и тебя.
— Думаю, бросит, — тихо пояснила Реджина, достав из-за дивана початую бутылку вина. — Так он в Чикаго? Давно?
— Ты что не знаешь, где твой мужчина? — от удивления Эмма, сделала глоток прямо из горла. — Что случилось? Вы поругались?
— Мы расстались, — ответ снова был короткий, но ясный.
— Может, расскажешь? Давай, как в старые добрые времена, — вытянув ноги, блондинка приготовилась слушать, предложив подруге бутылку.
— Помнишь, я привозила тебе ведомость недавно? — пригубив вина, Миллс дождалась положительного кивка собеседницы. — Я пошла к Робину, а там…- она замолчала, но почувствовав руку Эммы на своей, все-таки продолжила, — на нем висла какая-то девица, как ее… Муби, Руби…
— Руби! — оживилась Свон, хлопнув в ладоши. — Ты приревновала Робина к ней?! — по комнате разнесся звонкий женский смех.
— Я бы посмотрела, если бы рядом с твоим моряком красовалась полуголая девица, — брюнетка даже поморщилась от недавних воспоминаний.
— Да, Руби наш секретарь! — парировала Эмма. — Она всегда так ходит, везде сидит на столе, наверно кроме кабинета декана! Я же рассказывала тебе о ней, а еще ее бабушка оказывается соседка Робина.
— Ну, просто Красная Шапочка, — фыркнула Реджина, глотнув вина. — Бабушка, внучка, только серого волка не хватает! Его случайно не Локсли играет?
— Ты увидела, психанула и ушла? — предположила Свон, зная характер подруги.
— Я увидела, психанула, переспала с ним и ушла, — построив наиболее четкую логическую цепочку недавних действий, Миллс снова сделала глоток вина.
— Ты переспала с Робином в университете? — воскликнув, Эмма даже поперхнулась на данной фразе, откинувшись на диван. — Ты меня поражаешь, конечно.