— Открою тебе секрет, — Реджина, которая уже не один год носила фамилию Локсли, уселась на край кровати, — я тоже люблю поспать, но с двумя детьми — это сложно, — наблюдая, как дочь с интересом перебирает отцовские пальцы, она уткнулась носом в мужскую макушку. — Ты вчера снова допоздна работал.
— Прости, — повернув голову, Робин оставил быстрый поцелуй на женских губах, в очередной раз, позволив ребенку справиться со своими пальцами, — зато я все доделал.
— Профессор, — рассмеявшись, Локсли пригладила мужские волосы, переведя взгляд на маленькую принцессу, которая что-то лепетала, — у нее твои глаза, да она копия ты, Робин!
— Ребекка — это ювелирная работа, — хвастливо протянул он, свободной рукой перебирая непослушные прядки жены.
— Я рожала, а ты любуешься своей копией, — покачав головой, Реджина опустила руку на мужскую грудь. — Вставай, Эмма звонила у нее какие-то шикарные новости, да и Генри у нас останется с ночевкой.
— Думаю, Киллиан созрел к браку, — задумчиво протянул Робин, заметив, как дочь неумело плюхнулась на мягкую подушку, весело улыбнувшись. Он уже снова потянулся за поцелуем к жене, почти почувствовал вкус любимой помады, как в комнату словно торнадо, влетел Роланд.
— Мама! — закричал нарушитель спокойствия и, прыгнув на кровать, вызвал задорный смех сестры. — Ну почему мне нельзя собаку?
— Родной, — женщина терпеливо дождалась, пока сын удобно устроится между ней и Робином и с улыбкой запустила пальцы в детские кудряшки, — я же сказала, мы вернемся к этой теме потом, может в следующем году, — пальчиком коснувшись маленького носика, она тут же заметила эти знакомые щенячьи глазки. — А вообще ты сделал уроки или вы с Генри не получите приставку.
— Пап, я хочу собаку, — Роланд сделал последнюю попытку избежать домашнего задания, а главное заполучить долгожданную собаку.
— Прости, малыш, — взъерошив волосы сына, мужчина сам млел от женской ласки, которую дарили тонкие пальцы, скользящие по шее, — с нашей мамой не поспоришь.
— А собака…- снова начал мальчик.
— За уроки! Я сейчас приду, доставай тетрадь! — этот тон матери Роланд изучил наизусть и, пощекотав сестру, быстро отправился в свою комнату. — А ты, Робин, тоже просыпайся, — пояснила Реджина, коснувшись мужских губ поцелуем, — я пошла, проверять уроки сына, поднимайся, — кивнув, она освободилась от приятных объятий, с улыбкой глянув на дочь, — Ребекка, оставляю тебя за главную.
Выскользнув из комнаты, женщина направилась в комнату Роланда, застав мальчика за распутыванием проводов приставки. Уловив строгий материнский взгляд, он без лишних слов уселся на стул, раскрывая тетрадь.
В это время в спальне Робин продолжал веселить дочь играми в «ку-ку», от которых девочка звонко смеялась, протягивая маленькие пальчики к отцовскому лицу. В очередной раз, спрятавшись за широкими ладонями и подглядывая за детскими движениями, он четко уловил насколько одинаковая у нее улыбка с Реджиной. Устав от отцовских хитростей, девочка, кряхтя, заползла на его грудь, потянув зажатый кулачок в рот.
— Нет, нет, — Робин отрицательно замотал головой, перехватив детскую ладошку, — нельзя в рот.
Нахмурившись, младшая Локсли скуксила губы, в чем мужчина снова отчетливо узнал жену. И что Реджина жалуется на сходства, подумал он, удобнее усаживая дочь и щекоча маленькие пяточки. Ребекка снова звонко смеялась и старалась поймать отца за нос. Робин же улыбаясь в ответ, засмотрелся на фотографию, которая стояла на тумбочке, где счастливо улыбалось все семейство Локсли. Мужчина невольно ударился в воспоминания.
Из Чикаго они вернулись тогда только вечером, проспав утренний рейс. Бостон, так и не порадовал их погодой, встречая мелким дождем, а около подъезда они вновь стушевались, словно школьники после первого свидания.
— Мне пора домой, — закусив губу и топчась на месте, улыбнулась Миллс.
— Переночевать не пригласишь? — хитро прищурившись, Робин медленно заскользил пальцами по женской щеке, вырисовывая незатейливые фигуры.
— Робин…я…- она захлопала глазами, представляя реакцию и смешки Эммы, вопросы Генри, -я…
— Ладно, — усмехнулся Локсли, почесав подбородок, — я позвоню завтра тебе.
Попрощавшись и насладившись короткими поцелуями, Миллс отправилась к подъезду. Она уже почти открыла дверь, желая скорее закрыть, чтобы не слышать неприятную мелодию домофона, но резко остановилась. И почему она должна спать одна, почему снова чего-то боится. Подумав, что уже итак отправилась за этим мужчиной в другой город, Реджина приняла твердое решение.
— Робин, — обернувшись, она увидела, как профессор садится в машину и в считанные секунды сократила между ними расстояние, — я не хочу, чтобы ты уходил, — окольцевав мужскую шею тонкими пальцами.
— Что я слышу, Миллс? — сильные руки моментально прижали хрупкое тело к себе, а сам мужчина довольно улыбался, слегка склонив голову.
— Локсли, ты будешь спать со мной, — захватив мужскую губу зубами, Реджина слегка оттянула ее, вцепившись в края мужской футболки, — и только со мной.
Уже в квартире их встретила хихикающая Эмма, которая оставила еще вчера попытки поговорить с подругой. Весь вечер Свон в привычной манере подкалывала счастливую парочку, а Генри даже устроил с профессором пару раундов в приставке. Расходились спать все за полночь, где Эмма, смеясь, попросила не шуметь слишком громко. На подобную просьбу Локсли просто рассмеялся, обещая быть тише, а вот его спутница уже сжала от злости кулаки, и только мягкий поцелуй заставил ее забыться, а блондинке дать шанс испариться в своей комнате.
А 1 сентября, когда Робин нехотя вернулся к работе, Миллс подарила ему небольшую статуэтку в форме пера, но помимо благодарности получила неожиданное предложение. Обдумав все за и против, мужчина решился и предложил им съехаться, на что услышал категорический отказ. Почти месяц профессор приводил аргументы, убеждал свою женщину, что все получится, и они не разрушат свои отношения поспешным решением. В итоге, неожиданно для себя она сдалась. В один из вечеров, когда Робин привез ее с работы и как обычно приводил аргументы, Миллс вдруг согласилась.
— Реджина, послушай, — вскинув руку, продолжал он, но резко осекся, -что?
— Я сказала, Робин, — закусив губу, она с трудом сдерживала улыбку, — твоя взяла, профессор, я готова попробовать.
Переезд занял почти все выходные, в которые мужская холостяцкая квартира заполнилась женскими вещами, где сразу образовался порядок, а из холодильника исчезла вредная еда. Миллс очень быстро ввела свои правила и многочисленные бумаги Робина и игрушки Роланда почти перестали валяться по всему дому, еда в доме стала домашняя, а обожаемые семейством Локсли фаст-фуды — редкостью. Женщина с умелой ловкостью чередовала на своих мужчинах мягкость и строгость, а те в свою очередь дарили ей давно позабытое чувство семьи. Теперь она спешила домой, зная, что маленький любопытный мальчик ждет ее ужин и сказку на ночь, а любимый мужчина как обычно не позволит просто лечь спать и вновь займется изучением ее тела, а ночью ни за что не выпустит из крепких объятий.
Незаметно наступило Рождество и этот поистине семейный праздник отмечали у Локсли. Именно тогда Эмма призналась, что Киллиан переезжает к ней, на что Реджина привычно закатила глаза и попросила не превратить квартиру в морское судно. Большим удивлением стало появление Уилла в компании Руби, к которой Миллс продолжала относиться с легкой неприязнью. За девушкой так и закрепилось звание Красной Шапки, и Реджина отказывалась думать иначе. Но подарки были получены, а довольные мальчики заснули прямо на диване, мечтая о том, когда поедут на каток.
А на следующий день, приведя квартиру в порядок и пользуясь пока никого нет дома, Реджина собирала стирку, где среди мужских рубашек обнаружила маленькую бархатную коробочку. Закусив губу, она тут же распахнула найденный предмет, увидев кольцо, которое как истинная женщина, конечно, примерила. Всю неделю Миллс, словно девчонка, подбегала к комоду и надевала на пару секунд уже полюбившееся украшение.